Сегодня и вчера. Книга стихов

Ни тучки. С утра — погода,
И, значит, снова тревоги.
Октябрь сорок первого года.
Неспешно плывем по Волге —
Раненые, больные,
Едущие на поправку,
Кроме того, запасные,
Едущие на формировку.
Я вместе с ними еду,
Имею рану и справку.
Талоны на три обеда,
Мешок, а в мешке литровку.
Радио, черное блюдце,
Тоскливо рычит несчастья:
Опять города сдаются,
Опять отступают части.
Кровью бинты промокли,
Глотку сжимает ворот.
Все мы стихли,
         примолкли.
Но — подплывает город.
Улицы ветром продуты.
Рельсы звенят под трамваем.
Здесь погрузим продукты.
Вот к горе подплываем.
Гора печеного хлеба
Вздымала рыжие ребра,
Тянула вершину к небу,
Глядела разумно, добро,
Глядела достойно, мудро,
Как будто на все отвечала.
И хмурое, зябкое утро
Тихонько ее освещало.
К ней подъезжали танки,
К ней подходила пехота.
И погружали буханки.
Целые пароходы
Брали с собой, бывало.
Гора же не убывала
И снова высила к небу
Свои пеклеванные ребра.
Без жадности и без гнева.
Спокойно. Разумно. Добро.
Покуда солдата с тыла
Ржаная гора обстала,
В нем кровь еще не остыла,
Рука его не устала.
Не быть стране под врагами,
А быть ей доброй и вольной,
Покуда пшеница с нами,
Покуда хлеба довольно,
Пока, от себя отрывая
Последние меры хлеба,
Бабы пекут караваи
И громоздят их — до неба!

Иваны

Рассказывают,
        что вино развязывает
Завязанные насмерть языки,
Но вот вам факт,
         как, виду не показывая,
Молчали на допросе «мужики».

Им водкой даровою

            в душу
              лезут ли,
Им пыткою ли
         пятки горячат, —
Стоят они,
     молчат они,
           железные!
Лежат они,
      болезные,
           молчат!

Не выдали они

         того, что ведали,
Не продали
       врагам родной земли
Солдатского пайка, военных сведений,
Той малости,
       что выдать бы могли.

И, трижды обозвав солдат

               Иванами,
Четырежды
      им скулы расклевав,
Их полумертвыми
         и полупьяными
Поволокли
      приканчивать
             в подвал.
Зато теперь,
       героям в награждение,
Иных имен
      отвергнувши права,
Иваном называет при рождении
Каждого четвертого
            Москва.

Декабрь 41-го года

Памяти М. Кульчицкого

Та линия, которую мы гнули,
Дорога, по которой юность шла,
Была прямою от стиха до пули —
Кратчайшим расстоянием была.
Недаром за полгода до начала
Войны
   мы написали по стиху
На смерть друг друга.
             Это означало,
Что знали

мы.       И вот — земля в пуху,
Морозы лужи накрепко стеклят,
Трещат, искрятся, как в печи поленья:
Настали дни проверки исполненья,
Проверки исполненья наших клятв.
Не ждите льгот, в спасение не верьте:
Стучит судьба, как молотком бочар,
И Ленин учит нас презренью к смерти,
Как прежде воле к жизни обучал.

Немецкие потери

(Рассказ)