Сегодня или никогда

Он печально покачал головой:

— Нет-нет, теперь я вижу, что это не сработает. Лучше нам отказаться от своего плана.

Братья резко выпрямились на стульях.

— Но мы полны желания помочь вам!

— Вы были лучшим другом нашего отца.

— Графиня всегда была так добра к нам.

— Мы придумаем способ…

Морис вскинул руки вверх, чтобы остановить поток искренних излияний.

— Я вижу, мои мальчики, что вам еще предстоит много узнать о загадочной сущности любви.

— Мы живем ради любви! — хором воскликнули братья.

— Хорошо. Это хорошо. Француз должен жить ради любви. Тем не менее… кое-какие тонкости вам еще предстоит узнать. Вообще-то этому должен был научить вас отец, но, к несчастью, этого не случилось.

Морис сделал паузу, чтобы дать время юношам осмыслить его слова.

Адриан потер ухо.

— Вы правы. Руководство старшего нам не помешало бы.

Морис кивнул.

— Маркиз, учитывая давние хорошие отношения между нашими семьями… не согласились бы вы взяться за наше обучение?

— Я? — спросил Морис, разыгрывая удивление.

— Да. Вы хорошо разбираетесь в этом предмете, и отец всегда доверял вам.

— Хм… — Морис сделал вид, что обдумывает их предложение. Братья подались вперед, с нетерпением ожидая его ответа; их лица светились надеждой.

— Хорошо, я согласен.

На лицах молодых людей появились одинаковые улыбки.

— На определенных условиях, разумеется, — практично добавил Морис.

— Условиях? Каких условиях, маркиз? — Жан-Поль бросил на него обеспокоенный взгляд.

— Сегодня графиня устраивает пышный прощальный бал в надежде, что гости поймут намек на окончание развлечения и разъедутся. После бала я сам покину этот дом и отправлюсь в свое поместье в Сомерсете.

Адриан был озадачен.

— А графиня знает об этом?

— Еще нет, — с загадочным видом ответил Морис. — Впрочем, это не ваша забота. Если вы хотите, чтобы я стал вашим наставником, то должны слушаться меня, как собственного отца, — на меньшее я не согласен.

Синдреаки встретили это требование молчанием.

— Естественно, вы можете развлекаться на балу в свое удовольствие, но потом сразу же отправитесь со мной в Сомерсет. Там вас обучат манерам, подобающим людям вашего положения.

Его слова не очень-то понравились молодым людям. Они привыкли пользоваться полной свободой. Они выросли с ней.

— Как вы предполагаете найти себе богатую невесту? Что вы ей можете предложить?

Они, похоже, не задумывались об этом.

— Мы… у нас нет поместья. У нас все отобрали, — печально произнес Адриан.

— Я возьму вас под свою опеку — но только на этих условиях.

Морис обещал братьям, что их будет поддерживать имя маркиза Шевано, но только в том случае, если они согласятся полностью отдать себя под его бдительное око.

Синдреаки колебались, не решаясь на такой ответственный шаг.

Морис вытащил из кармана часы и открыл крышку, намекая, что он слишком занят и не намерен долго ждать.

— Вы согласны?

Синдреаки переглянулись.

— Нам придется прекратить все ссоры между собой?

— Да.

Они вздохнули.

— Ваш отец хотел этого, — тихо сказал Морис.

— Очень хорошо, — ответил за всех Адриан. — Мы согласны.

— Я получил слово всех Синдреаков?

— Да, — мрачно кивнули братья, вовсе не уверенные в этом.

— Прекрасно. А теперь вы отправитесь готовиться к балу, и я надеюсь, что сегодня вечером вы будете вести себя прилично.

— Да, маркиз Шевано, — хором ответили Синдреаки.

— Ну, так чего же вы ждете? Марш отсюда! — рявкнул он.

Раздался скрип отодвигаемых стульев — братья разом вскочили и бросились к двери.

Морис улыбался, покачивая головой. Они великолепны, но им нужен наставник. Теперь, что касается графини…

Он принялся напевать свою любимую песенку о мышке, которая проглотила кота.

Глава 14 Танцы с правдой

— Ты выглядишь превосходно, Хлоя.

Бал был в самом разгаре, и все гости, как французы, так и англичане, отдавали должное щедрости Сек-стонов.

Джон и Хлоя кружились по огромному танцевальному залу, выписывая фигуры английского контрданса.

Его чуждая условностей жена решила появиться на балу в изумрудно-зеленом, а не в надоевшем белом, который в то время предпочитали большинство английских дам. Насыщенный тон платья великолепно гармонировал с ее цветом лица и рыжими волосами. Она выглядела восхитительно.

По мнению Джона, Хлоя была воплощением красоты — внешней и внутренней. Он сказал ей об этом, инстинктивно еще крепче прижимая ее к себе, двигаясь в такт музыке по гладкому полу.

— Спасибо, Джон. Ты сегодня тоже очень хорош. Но мне кажется, что ты всегда выглядишь великолепно.

С этим были согласны большинство женщин в зале, которые не отрывали глаз от ее красавца мужа.

Джон был в темно-желтых панталонах, черном жилете, камзоле и черных башмаках. Белая шелковая рубашка подчеркивала эту скромную, но эффектную цветовую гамму. Его длинные золотистые волосы свободно падали на плечи, поблескивая в свете сотен свечей.

Джон заметил, как Хлоя смотрит на него. Будто он был коробочкой с ее любимыми конфетами. Он усмехнулся. В одних случаях его жена не очень хорошо умела прятать свои чувства. В других же…

Не дававшая ему покоя мысль опять всплыла на поверхность. Что она скрывает от него?