Сегодня ли дают печать антихриста?

Я отказываюсь пугаться при слове «глобализация» потому, что средства современной коммуникации и передвижения помогают мне в миссионерской работе. Телевидение и Интернет я воспринимаю как средства для того, чтобы мое обращение, несущее весть о Христе и Православии, донести до людей. Для тех же, кто не может проповедовать, не может убеждать, остается лишь позиция потребителя информации. Они не могут своих соседей заинтересовать своим изложением Православия — тем более нет у них никаких надежд на то, что глобальная империя, распахивающая национальные границы и сокращающая пространства, сможет помочь православной проповеди.

Так что во многом именно от личного опыта миссионерских удач или неудач зависит оценка глобализационных процессов. А надо ли идти на поводу у неудачников?

Апостолы могли бы осудить современную им глобализацию — поскольку языческие бредни, родившиеся в одном уголке мира, запросто разносились по всем остальным краям экумены. По дорогам, которыми Римская империя соединяла свои пестро-национальные провинции, были пронесены статуи всех языческих богов (от окраин к римскому Пантеону). Но вместо того, чтобы проклинать римскую глобализацию, раскрывшую Палестину для всех ветров, апостолы сами пошли по римским дорогам. С проповедью о Христе, Который родился в Палестине, но принес весть, предназначенную для всего мира.

Почему в храме не читают Апокалипсис?

Совсем не случайно, что из всех отцов лишь двое дерзнули дать толкование Апокалипсису (святитель Мефодий Олимпийский, чей труд не дошел до нас, и святитель Андрей Кесарийский (VI в.)).

Не случайно и то, что Церковь никогда не читает Апокалипсис во время своих богослужений наряду с другими апостольскими текстами. Откровение — единственная новозаветная книга, не входящая в годовой круг литургических чтений.

Не случайно, что в литургических текстах Церкви апостол Иоанн представлен как автор Евангелия, а не как автор Апокалипсиса[54].

Поэтому нынешнюю увлеченность чтением и толкованием книги Откровение нужно признать весьма нетрадиционной. Это еще одно проявление православного модернизма[55].

Тем более в нынешнем слишком однозначном переводе библейских символов на язык современной техники — в этом есть что-то модернистски-заземленное, профанирующее.

«Печать зверя» не может быть микрочипом («печать антихриста — микросхема под кожей человека»)[3] — просто потому, что антихрист во всем будет подражать Христу.

Поскольку печать Христова не есть нечто, вживляемое в человека, не есть нечто технологически-компьютерное, постольку и «печать зверя» не может быть чем-то совершенно инопорядковым. «Даде Господь знамение иже в него верующим честный крест, и той (антихрист) подобне даст свое знамение», — писал святитель Димитрий Ростовский[4].

Поэтому видеть в любом микрокомпьютере, который входит во взаимодействие с человеческим организмом, «печать зверя» неумно. Предположим, человеку устанавливают искусственное сердце. Этот механизм снабжают микрокомпьютером (микрочипом). При чем тут антихрист?

Дело не в железке, а в том, что будет «начертано» на ней и в воздействии этой железки и этого программного «начертания» на человека. Сказать, будто «печать антихриста — микросхема под кожей человека» — это все равно, что сказать, будто «печать антихриста — это надпись шариковой ручкой».

Дело не в инструменте, а в записи этим инструментом и в отношении человека к этой записи. Какая разница — из какого материала и каким техническим путем будет эта «печать» сделана! Хоть раскаленной кочергой, хоть лазерным лучом.

Дело не в инструменте, а в информации, которую наносят с помощью этого инструмента, и в отношении самого клеймимого к этой информации. В древности тавро раба именно выжигалось каленым железом. И что же — мы скажем, будто «раскаленное железо есть печать антихриста»?

За версту разит модернистским перегаром и от модного ныне уверения, будто «образ зверя — это телевизор» или «робот»[56]. В том, что лжепророк антихриста оживотворит «икону зверя» и заставит ее говорить, современники тех событий увидят чудо. Но разве сегодня кто-то относится к телевизору, презрительно именуемому «ящиком», как к источнику чудес? Ну, значит, и не стоит повторять сплетни, рожденные на заре телевизионной эры…

Чтобы вполне понять предостережение апостола («И дано ему было вложить дух в образ зверя, чтобы образ зверя и говорил и действовал так, чтобы убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя» — Откр. 13, 15), нужно помнить, что «речь статуи, по понятиям язычников, была явным доказательством присутствия в ней могущественного божества и потому более всего была способна возбуждать пред нею благоговение и поклонение»[6].