Сегодня - позавчера 3

Они стали меня бить. Толпой. Ну, что. Правильно. Бить меня легче и безопаснее, чем немцев. Грохот пулемётных выстрелов, падающие на меня тела, кровь, крики, стоны, отчаянный вой.

Вдруг грохот прекратился. Мат-перемат на песьем лающем немецком, мат-перемат на русском.

Попытался прикинуться умирающем лебедем. Не вышло. Подняли, сунули в толпу. Блин, почти получилось! Какой был план - меня пока бьют - я ниже прицела пулемёта, заваленный телами дожидаюсь ночи, линяю. Не вышло. Бывает. Плохой план.

Опять на меня направлена чёрная дырка пулемётного ствола. Веснушчатый мордастый немец с закатанными рукавами кителя неторопливо меняет змею ленты. Взгляд его спокоен, собран. Как будто он не отнял сейчас десяток жизней и не собирается отнять ещё несколько десятков, а перебирает требования-накладные.

- Ну, вот и закончился твой путь, Витя. Прощай, Родина! Прощай, небо! Прощай, земля! Любимая, я иду к тебе! Наконец-то! - шептал я, смотря на неторопливые облака.

Загрохотал пулемёт. Я стиснул зубы, ожидая, когда пули ударят в грудь. Подался вперёд, чтобы очередью меня не "сдуло".

Но, ничего не произошло. Пулемёт смолк. Растерянный мордастый немец открыл затвор пулемёта. Заклинило? Бывает. Даже у таких надёжных машинок, как МГ-34.

На скорости лихо подлетел хромированный легковой автомобиль. Я уже начал чуть-чуть разбираться в местной автомобильной моде. Так вот - это было довольно крутое авто для этих лет. Старший из немцев на полусогнутых побежал к открывшейся дверце, оббитой изнутри красным бархатом. Или красной кожей? Выслушал, кивал, козырнул, махнул рукой, что-то проорал. Авто газанул, вспылил, умчал. Нас стали сгонять на дорогу. Тех, кого не дорасстреляли.

Так вот какой ты - рояль в кустах! Я, блин, долбанный горец. Опять мне не удалось умереть. Пулемёт заклинило, какая-то шишка нашла для нас применение. Иди, Витя, твой путь не окончен. Квест не закрыт.

- Бывает же! - хмыкнул вертухай.

- Самому не вериться. Да и ты не верь, оно проще будет, - ответил я ему.

- А потом что?

- Почти ничего. Пригнали нас в другой лагерь. Там нас гоняли железную дорогу чинить и вагоны разгружать. Кормили уже лучше. Правда, только тех, кто на работу ходить мог.

- А тебя? У тебя же рука была?

- А жрать-то охота! Ходил тоже на ремонт дороги. Шпалы и рельсы веревкой таскал. Как бурлак. Как ты думаешь - это является сотрудничеством с врагом?

- Хм-м. Даже не знаю.

- Вот. Видишь, я ещё и на немца пахал.

- Да, нет. Вот если бы ты к ним на службу перешёл. Предлагали?

- Заставляли.

- А ты?

- Смешной ты! Как ты думаешь, если бы я согласился, признался бы тебе?

- Бывает. Признаются. Они к немцам переходят, потом к нам перебегают.

- Нет. Там высокий входной порог.

- Что высокий?

- Чтобы немцам служить, надо своего грохнуть на фотокамеру.

- Да ты что? Вот суки!

- А ты?

- А меня так отметелили, что я кровью ходил. И нос опять сломали.

- Как же ты так?

- Чтоб сразу отстали от меня и не лезли ко мне с гнилью, я нахамил.

- Как?

- Спросил, что они будут делать, когда наши вернуться?

- И всё?

- Это тебе - всё. А им - больно стало. Потому - они сделали больно мне.

Начало игры. Расстановка фигур.

Было там ещё кое-что, дознаватель ты доморощенный, но нет у тебя такого допуска. Там был Вилли. В той машине хромированной был Вилли. Он тут давеча сильно обломился - ему привезли труп Медведя. А он - не поверил. Видно, знает, что Медведь из гордого скотландского клана МакКлаудов, бессмертных горцев. Он давно просил всех пленных с этого участка фронта к нему направлять для сбора данных. Но, видимо легендарный немецкий порядок всё же является больше легендой, чем порядком. Потому он лично мотался по отстойникам, допрашивая пленных с "Медвежьего Котла".

Так он и расстрел наш остановил. Из пяти десятков, взятых немцами вместе со мной до собеседования с Вилли дожили лишь семеро. Так получилось, что прежде чем заклинить, пулемёт прошил именно эту группу пленных.

Нас отсортировали от остальных, отогнали отдельно, заперли в сарае и по одному тягали на допрос. Обратно не возвращали. Я был предпоследним.

Дознаватель был в немецкой форме, но по-русски говорил без акцента. Опять то же - ФИО, части, и т.д. и т.п. Только потом дошли до самого интересного, когда вошёл заматеревший Вилли - что я знаю о егерях и их командире Медведе.

Вилли, ты изменился. И не в лучшую сторону. Хромает - колено не работает, на руке - чёрная перчатка, вид бледный, нездоровый, безумный блеск в глазах. Если этот кокаинщик меня узнает - писец ежику.

Так, я - Ваня Кэноби. Играем по Станиславскому.

- Видел егерей. Хорошо воюют. Оснащены они хорошо. Ремни всякие. Карабины автоматические. Танки разные. Мы у них позиции постоянно принимали. Командира их видел. Большой такой. Как медведь. Куртка кожаная такая, укороченная. Слепой он.

- Слепой?

- Ну, очки у него такие, как у слепых - непрозрачные, чёрные. И морда вся обгорелая. В кепи ходил, а не в фуражке. Злой, как чёрт! Чуть не по его - сразу дерётся! И пулемёт постоянно таскает. В его руках пулемёт, как игрушка.

- Насколько близко ты его видел?