Сегодня – позавчера. Испытание сталью

Это был сон. Просто сон. Галлюцинация, вызванная болевым шоком и кровопотерей. Не было никакого батюшки, не было единорога, не было храма. И беседы не было. Это я сам с собой общался в бреду. Я понял это, когда сел и осмотрелся. И очень расстроился. А потом подумал, что глупо сожалеть о том, чего и не было. Глупее — только о том, чего не будет.

— Статус! — приказал я.

Все с удивлением смотрели на меня. Да, хорошо воинство — изодранное, в крови, грязнющее! И у всех, как у вампиров, — рот в засохшей крови.

— При команде «статус» доложить обстановку! — снова приказал я.

— Это не по уставу! — буркнул Громозека.

— Поговори мне ещё! Встать! Смирно! Статус!

Он стал докладывать, но я не слушал. Не для того строил. Я и своими глазами всё вижу. Я их построил и этим направил моральное состояние в нужное мне место, вынув его оттуда, где оно было.

— Слушай сюда, — приказал я, когда Громозека закончил, — разделываем тушу зверя, грузим всё в бэтер и возвращаемся. Сегодня у нас пир! Прощальный. Заотдыхались мы.

Потом подошёл к Прохору, покрутил его:

— Хорошо починен, — сказал я. — Дарья Алексеевна, выношу вам благодарность от лица командования за возвращение в строй личного состава.

— Фу, какой ты скучный, — скривился Громозека.

Я рассмеялся:

— А на самом деле, я очень рад, что всё обошлось! Ребята, как же мы лоханулись!

— Ну, вот, а то — старшину включил! — Громозека подскочил и обнял. Следом налетели и остальные.

Пришлось наводить порядок:

— Так! Почему не выполняется моя команда? Кому вынести выговор в личное тело с печатью в грудную клетку?

Люди занялись делом — перетаскиванием разделанной туши медведя в БТР. Только тогда я осмотрел себя. М-да, красавчик! Хотя раны и были сращены выше всяких похвал, но синюшные тройные полосы пролегли от ключицы до поясного ремня. То же и на спине — от лопатки к плечу. Такой вот автограф мне оставил хозяин тайги. Вопрос был по шнурку, что держал крестик на моей шее. Шрам пролегал прямо под ним, но шнурок был цел. Может, отклонился?

— Шнурок этот невозможно повредить. Он не материальный. Одна видимость. Он сам распадётся… — сказала, подойдя, Даша.

— Я помню, за сутки, — я обнял её, спрятав лицо у неё на груди.

— Что случилось? — встревожилась она.

— Я не знаю, может, это просто сон, а может, я единорога видел.

— Единорога? А с ним не было медведя, тигра и старика?

— Он не старик.

— Так ты его видел! — подпрыгнула она.

— Это был сон.

— Он всегда приходит во сне.

— Может быть, — пожал я плечами.

— В разных обликах он является. Всем по-разному. Кому в виде великана, кому — стариком со свечёй и филином, кому — подростком…

— Подожди, великан и старик со свечёй — это же сказочный Святогор.

Она посмотрела на меня так, как смотрят на ребёнка, что вслух удивляется очевидным вещам.

— Он помог тебе?

— Чё-то я и не понял, — опять пожал я плечами, — помог он или ещё больше запутал.

Я отпустил Дашу, поднялся, сорвал остатки гимнастёрки со своих плеч, посмотрел на эту окровавленную тряпку и бросил её в чёрное пятно, оставшееся от разделанного медведя.

— Пошли, Ведьма!

— Пошли, Странник.

Ох и радости было! Мясо — оно всегда ценно, дармовая дичь — особливо, а медвежье мясо и жир — вообще считались лечебными. Собрался весь посёлок, Даша распределяла тушу. Я обратил внимание, что из мужского пола только мальчишки и два деда древних, одного из которых я уже знал — он медведю молился. На мой вопрос Даша сделала удивлённое лицо:

— Война же. Кто воюет, кто лес заготавливает. Проша вот воюет, а старший — бригадир на лесозаготовке. Он же механик. Там он один с тракторами может управиться. Потому и бронь дали.

— Прохор говорил, что он за брата пошёл.

— Так ему и сказали. Завет отца — непререкаем. Он знал, что пути ваши пересекаются. А у старшего дар — железку оживлять. Не людей.

— А где его семья?

— Так вот они! Это — жена, а дети — вон, с моими перепутались.

— Немудрено перепутать.

— Родня же.

Захотелось шашлыка. Никогда не едал шашлыков из медвежатины, но с удивлением понял, что шашлык для меня — непременный атрибут любого застолья под открытым небом, для них — невидаль. Сам и занялся. Дед-медведепоклонник мне отсёк самого нежного мяса, сам нашёл ёмкость для маринования: перец, соль, уксус, лук и остальная зелень проблемой не были. Захотелось замариновать в майонезе. А майонеза нет. Не беда! Опять же, уксус, перец, соль — есть, подсолнечное масло и яйца — тоже в достатке. Сложности возникли с лимоном. Но небольшие сложности. Нашли. Как? Сие мне не ведомо. Посадил пару шустрых девочек взбивать яйца, руководил ими до получения майонеза. Боялся, что без миксера не получится. Получилось.

Посёлок наполнился дурманящими запахами. В каждом дворе что-то готовилось — этакая кооперация и разделение обязанностей. А к вечеру стали на лугу составлять столы, накрывать их скатертями домоткаными и блюдами с праздничными яствами.