Сегодня - позавчера. Трилогия

  И тут боль накрыла меня. Я хотел ему сказать, чтобы он бежал сейчас же, пока не поздно, но получился лишь дикий крик.

  - Я тоже из будущего. Я - это ты. А ты - это я.

  Зачем ты сделал это? Зачем ты убил себя? Зачем ты отринул Сущность Братства, его иммунитет, признался ему, что ты - чужой? Зачем признал наше единство? Я же - падаль, а теперь и ты ошкварился. Всё это время ты противопоставлял себя мне, это давало тебе силы и стремление расти, совершенствоваться. А теперь - ты - это я. И ты тоже - проклят.

  Жертва? Ты это сделал специально? Интуитивно? Спасая мою душу? Давая надежду? Жертвуя собой? Ты хоть осознаёшь цену этому?

  Я хотел поблагодарить его, но не смог. Не смог произнести ни слова. Мне было так больно!

  Он встал, направил на меня автомат, кивнул мне. Он хотел меня добить, чтобы я не мучился. Он убивал меня. Хотя, я уже был мёртв. Поэтому его глаза сейчас не были глазами убийцы. В его глазах я увидел взгляд моего сына.

  Огонь проглотил меня.

  Перезагрузка

  (1942г.)

  Языки пламени лизали уже почерневшие поленья. Душистое мясо на шомполах. Костёр, шашлыки.

  Я огляделся. Сидел я на берегу широченной реки, у костра на чурбаке. За кустами слышались голоса нескольких человек. Но, первый вопрос, который у меня возник - "Где я?", а потом - "Почему трава такая высокая? С какого перепуга кусты полностью зелёные, снег же только пошёл?"

  На поляну вывалились Брасень, Прохор и Кот с охапками хвороста. Увидев эту троицу, я вспомнил, что это мир Кузьмина, что было чекистское мозгокопание, а всё остальное - мне причудилось. Может меня опять контузило и всё это мне привиделось? Все трое были в форме. Я тоже пощупал петлицы. Я - старший лейтенант. Но, Брасень - тоже старшина. А Прохор - сержант. Кот лишь был без знаков различия.

  Они подошли, стали мне рассказывать что-то. Я не слушал. Курить хотелось, но в карманах не было ни привычных папирос, ни кисета с табаком, ни трубки, даже зажигалки и то не было.

  - А где курево?

  Этот невинный вопрос сильно их напряг. Все трое застыли, выпрямились, уставились на меня.

  - Кузьмин? - спросил Кот.

  - Нет, блин, Пушкин! Где моя трубка? Хоть папиросы?

  Кот прыгнул к сваленным в кучу вещмешкам, выхватил Моторолу, крикнул в неё:

  - Улей, Овода срочно вызывает Кот.

  - Овод, - через несколько минут прохрипела рация.

  - Объект требует курить, - косясь на меня, сказал Кот.

  Я лапнул бок - кобуры нет. Оружия никакого. Гля, что происходит?

  - Он в порядке? - спросила рация.

  - Оружие ищет, - ответил Кот.

  - Буду. Глаз не спускать! - рявкнула рация, щёлкнула.

  - Кот, что это за шпионское кино? - спросил я его.

  Они молча смотрели на меня.

  - С кем связывался? И откуда ты Моторолу взял?

  - Медведь, ты?

  - Нет. А кто должен быть? Вини Пух?

  - Ребята, похоже, Медведь вернулся!

  - Я, честно говоря, что-то ничего не понимаю. Что я тут делаю? Что вы тут делаете? И почему трава уже так отросла?

  - Медведь! Он!

  Они подлетели ко мне, облепили, затискали, со слезами на глазах и дебильными улыбками на лицах. Что-то хором говорили. Что рады, что я пришёл в себя. Вот тут я испугался. Что со мной эти мозгоёжи сделали? Для меня "пропали"... А сколько же времени я "отсутствовал", что трава успела отрасти?

  Заскрипели тормоза где-то неподалёку, послышался топот множества ног, на поляну вылетели Кельш с пистолетом и два бойца НКВД с автоматами. Бойцы мгновенно взяли всех нас под контроль своих глаз и стволов, а Кельш настороженно подошёл ко мне.

  - Отойти всем!

  Троица мгновенно отскочила. Кельш подошёл вплотную, наклонился, внимательно всматриваясь в мои глаза.

  - Да, в чём дело, Колян Коляныч? Эксперимент не удался?

  - Данилов?

  - Упаси Господи! С чего вы взяли? Кузьмин я, Колян Коляныч. Забыли? Ведущий, как там вы обозвали, эксперт, что ли? Шаман, он же Медведь, он же Пух, он же...

  - Когда война закончится? - так же настороженно спросил он.

  - И когда же она, проклятая, закончится! А вас какая версия интересует? Наша с вами? Это от нас зависит. У Голума она не кончится.

  Он отбросил пистолет, грабастал меня в объятия.

  - Как же ты нас всех напугал, Медведище!

  - Это чем же?