Сегодня - позавчера. Трилогия

  - Есть. Для всех есть. Даже у самих богов есть судьба. Наверное. Но, если тебе в рамках твоей судьбы стало тесно - ты можешь доказать, что достоин большего и преодолеть сопротивление демпфера и тебе будет прописана новая судьба - более сложная, но и с большей степенью свободы, а главное - более интересная.

  - И зачем такие сложности?

  - А ты вспомни - кем были созданы люди?

  - По образу и подобию.

  - Вот-вот. Душа нам даётся не для того, чтобы её погасить в зверином образе. А чтобы она обогатилась и обогатила того, кто её дал.

  - А кто её дал? - спросил я, но получил такой взгляд, будто вдруг превратился в осла. А не задавай очевидных вопросов! Всё верно.

  - Ладно, вернёмся к нашему барану, а конкретно - ко мне. Я-то тут при чём?

  - Ну, ты же осмелился отринуть судьбу. Отринуть смерть. И тебе был дан шанс. Это и есть твоя новая судьба. Но, ты её не принял. Всё время пытаешься её переписать. За что и получаешь.

  - Не лезь туда, куда собака не совала...

  - Элементарная техника безопасности. Сунул палец в розетку - получил удар током.

  - Сунул провод - получил свет. Спасибо тебе, отче. Но, ты так и не ответил, почему погибли мои родные.

  - Когда ты погиб под вагоном - жене твоей было не до развлечений, она ни на минуту не оставалась одна и операция людоедов пошла по запасному варианту, погибла другая девушка. Ты выбрал другую судьбу, но не дорос до неё, всё завалил. Море крови. Ты попытался ещё и ещё. Последний раз почти получилось. Судьба. Ты не захотел успокоиться - погибло много народа.

  Я усмехнулся:

  - Это можно исправить. Прямо сейчас.

  - Поздно. Твой "крипт" переписан. Жить вчерашним днём - нарваться на демпфер.

  - И что же мне делать? - в отчаянии закричал я.

  - Мы почти пришли.

  С вершины пригорка открылся вид на небольшую церквушку. Маленькую, но всю такую чистенькую, яркую, как игрушечную. Каменные стены были оштукатурены и побелены, окна забраны цветной мозаикой, купол луковкой - золочён. Ворота храма были открыты. Для меня что ли?

   Мы зашли в храм. И пока я хлопал глазами, разглядывая фрески, батюшка переоделся в ритуальную спецовку. Потом он проводил со мной разные причитающиеся обряды. Я хоть и верующий, но в ритуалах - не силён.

  И когда всё закончилось, он обнял меня, как родного, благословил меня и сказал:

  - Иди, Витя, с Богом! Теперь ты поймёшь, что надо делать. Проснись, Витя! Проснись!

  Прощальный ужин.

  Это был сон. Просто сон. Галлюцинация, вызванная болевым шоком и кровопотерей. Не было никакого батюшки, не было единорога, не было храма. И беседы не было. Это я сам с собой общался в бреду. Я понял это, когда сел и осмотрелся. И очень расстроился. А потом подумал, что глупо сожалеть о том, чего и не было. Глупее - только о том, чего не будет.

  - Статус! - приказал я.

  Все с удивлением смотрели на меня. Да, хорошо воинство - изодранное, в крови, грязнящее! И у всех, как у вампиров - рот в засохшей крови.

  - При команде "статус" - доложить обстановку! - снова приказал я.

  - Это не по уставу! - буркнул Громозека.

  - Поговори мне ещё! Встать! Смирно! Статус!

  Он стал докладывать, но я не слушал. Не для того строил. Я и своими глазами всё вижу. Я их построил и этим направил моральное состояние в нужное мне место, вынув его оттуда, где оно было.

  - Слушай сюда, - приказал я, когда Громозека закончил, - разделываем тушу зверя, грузим всё в бэтер и возвращаемся. Сегодня у нас пир! Прощальный. Заотдыхались мы.

  Потом подошёл к Прохору, покрутил его:

  - Хорошо починен, - сказал я, - Дарья Алексеевна, выношу вам благодарность от лица командования за возвращение в строй личного состава.

  - Фу, какой ты скучный, - скривился Громозека.

  Я рассмеялся:

  - А на самом деле, я очень рад, что всё обошлось! Ребята, как же мы лоханулись!

  - Ну, вот, а то - старшину включил! - Громозека подскочил и обнял. Следом налетели и остальные.

  Пришлось наводить порядок:

  - Так! Почему не выполняется моя команда? Кому вынести выговор в личное тело с печатью в грудную клетку?

  Люди занялись делом - перетаскиванием разделанной туши медведя в БТР. Только тогда я осмотрел себя. М-да, красавчик! Хотя раны и были сращены выше всяких похвал, но синюшные тройные полосы пролегли от ключицы до поясного ремня. То же и на спине - от лопатки к плечу. Такой вот автограф мне оставил хозяин тайги. Вопрос был по шнурку, что держал крестик на моей шее. Шрам пролегал прямо под ним, но шнурок был цел. Может, отклонился?

  - Шнурок этот невозможно повредить. Он не материальный. Одна видимость. Он сам распадётся... - сказала, подойдя, Даша.

  - Я помню, за сутки, - я обнял её, спрятав лицо у неё на груди.

  - Что случилось? - встревожилась она.

  - Я не знаю, может, это просто сон, а может я единорога видел.

  - Единорога? А с ним не было медведя, тигра и старика?

  - Он не старик.

  - Так ты его видел! - подпрыгнула она.

  - Это был сон.

  - Он всегда приходит во сне.

  - Может быть, - пожал я плечами.

  - В разных обликах он является. Всем по-разному. Кому в виде великана, кому - стариком со свечёй и филином, кому - подростком...

  - Подожди, великан и старик со свечёй - это же сказочный Святогор.