Сегодня - позавчера. Трилогия

   Вечером - марш-бросок обратно. После ужина объявил политинформацию, но провел её сам. В разрезе исторического экскурса, как я люблю. Слушали с интересом. Даже не дремали (кому охота испытать моим кулаком грудную клетку на ударную прочность).

   А рано утром явился в сильно возбуждённом состоянии ротный - Александр Тимофеевич Степанов, с порога начал орать на меня. Оказалось, что я иду под трибунал за самоволие, самосуд и.т.д. и т.п. Ну, не старшина, а Мамай-разбойник. Я молчал, молчал, потом не выдержал:

   - Товарищ лейтенант госбезопасности, если не прекратите на меня орать - отправлю в больницу с переломами челюсти и рёбер. Если не устраивает стиль моего командования - прошу написать рапорт на имя вышестоящего командования, отдать меня под трибунал или расстрелять меня лично. Но, орать на меня - я не позволю!

   Последнюю фразу я проорал так, что сам оглох. Но Санёк сразу успокоился, уже тише продолжил:

   - Старшина Кузьмин, по факту совершённых вами деяний вами занялась военная прокуратура. Вы отстранены от командования ротой. Я же объявляю вам выговор!

   - А, вот это - пожалуйста. Разрешите доложить о проделанной работе?

   - Докладывайте.

   Я доложил. Принёс план-график боевой учёбы, график-показатель стрельб, другие графики (а что вы хотели - экономист это не специальность, а диагноз, как говорит моя жена).

   - Как штаб какой поработал, - ротный был удивлён.

   - А вы, Александр Тимофеевич, думали, я тут только опричниной занимаюсь? Не спится мне, болит всё, вот и сижу допоздна, думаю, бумажки мараю.

   - Ладно, прости за крик. Сорвался я зря. Рассказывай, что было-то?

   - Чтобы не терять времени до твоего выздоровления, как старшина роты, принял командование. Но, рота оказалась не ротой, а толпой ментов...

   - Как?

   - Это так милиционеров называют.

   - Кто?

   - Не важно. Тебе рассказывать или отвлекать меня ерундой будешь?

   - Рассказывай.

   - Толпа махновцев, многие пьяные. Принял решение восстановить порядок. А для этого требуется приучить этих... , в общем дисциплине. А дисциплина состоит из трех компонентов: авторитет командира, угроза сурового наказания, четкости и ясности целей и задач.

   - Во-на, как. Как ты всё по полочкам разложил.

   - Мы договаривались, что ты не отвлекаешь. Ещё раз - не буду рассказывать.

   Он замахал рукой.

   - Первые два составляющих можно было в данной ситуации применить в комплексе. Надо было выявить фокус-группу...

   - Какую группу?

   - Заткнись! - осадил я ротного и продолжил: - И неформального анти-лидера, как раз больше всего и мешающего действиям командира, подрывающего его авторитет и разлагающего моральный климат коллектива. Таких можно перевоспитать, перетянуть на свою сторону, но это если время не поджимает. А проще - удалить из команды. В данном случае, ещё и продемонстрировать степень суровости и решимость в исполнении наказания. Парочке сломал челюсти, этому уроду прострелил ногу, отправив в больницу, исключив из команды.

   - Этот оглашенный в госпитале такую бучу поднял! А Натан Аароныч посмеивается. Я не понял - чего он, а оно вон оказывается как.

   - Натан знает меня. Ну, и последний компонент - чёткость и ясность целей. Над этим работаем. И ты - в первую очередь. Не с руки мне твоё одеяло на себя тянуть - своего за гланды. За эти дни все свои проекты забросил. А знаешь, это хорошо, что вся рота слышала, как ты орал, да и я орал. Они уже знают, что я - зверь. Пусть думают, что ты - зверь ещё страшнее.

   Ротный рассмеялся от души, но тут же скривился от боли.

   - Болит ещё, - объяснил он, хотя и так понятно.

   - Только ты их не расслабляй. Гоняй и в хвост, и в гриву. Я тут план накидал, подправишь, если что.

   - Для этого столько марш-бросков?

   - Не только. Должны привыкнуть, жиры растрясти. Как ты думаешь, каким средством передвижения будет перебрасываться твоя рота на фронте? Очнись, Саша, какие авто? Какие дороги? Под огнём и самолётами? А бензин, откуда возьмёшь? Хорошо если для подвоза боеприпасов наскребём. На своих двоих, Санёк, на своих двоих. И всё оружие и имущество роты - на хребте. И лесами, оврагами, ночами, если не хочешь всех под авианалётом потерять. Так что, ещё пару дней побегают налегке, потом в полной выкладке, а потом и в бронниках.

   - Да как в них бегать-то?

   - А в атаку как ходить? Я же эти два дня с ними в "доспехе" бегал. Тяжело, но зато, когда вечером снимаю - как взлетаю! Привыкнуть надо к нему, чтобы как гимнастёрка стал, удобным и родным, только тогда от него польза. Мы же пехота, а не танки.

   Там, где и танком не пройдешь,

   Где на авто ты не промчишься,

   Там ротный Сашка проползёт

   И ничего с ним не случиться!

   Ротный опять рассмеялся, теперь придерживая бок рукой. Отсмеявшись, посерьёзнел:

   - Ладно, бег, так бег. Кто не может бегать? Не верю я, что ты остановился в членовредительстве.

   - Мельник повредил руку, Боксёр - потянул ногу.

   - Опять ты?

   - Проводили тренировку по рукопашному бою.

   Ротный сплюнул.

   - Пошли.

   Едва мы оказались в расположении роты, как раздался оглушительный крик:

   - Рота, стройся! Смирно!

   Опять Мельник расстарался. Никак у дверей тёрся. Подслушивал?