Сегодня ты моя

— Роман! — в изумлении, я даже не обратила внимания на технику письма и краски. Сознание словно встрепенулось от такого подарка! Было чувство, словно я стою голая посреди зала, а все в изумленно смотрят на меня. Что делать? Куда бежать? Ох…

— Знаю, дорогая Роза! — приняв мой горестный вздох за похвалу, Роман крепко прижал меня к себе и закружил в объятиях. — Малышка, это только начало! Если завтра мы поедем вместе, то…

Роман не успел договорить, потому что кто-то выдернул меня из его объятий. Кто-то вполне конкретный!

— Алекс, что ты творишь?! — завизжала я, когда мужчина в наглую закинул меня на плечо, пользуясь ступотом всех остальных. Где-то на заднем плане сидела позеленевшая бабуля, и замерший с бокалом скотча брат. Аддерли же невозмутимо, под звуки моих криков, накрыл рисунок Гаудсмана, а затем вынес меня прочь из комнаты, закрыв столовую с таким грохотом, что лутки лопнули.

Он нес меня по пустым коридорам, заставляя работников дома разбегаться. Странно, но мне и самой перехотелось кричать и требовать. Ноздри мужчины раздувались, хватка становилась все сильнее, а походка все тяжелее. Между делом я обрадовалась, что отец не успел прийти в столовую… Мало того, что он увидел бы странную картину Романа и бог что подумал, а во-вторых, реакция Аддерли на все происходящее смущала больше всего!

Где-то между тревожных раздумий, Алекс вдруг резко скинул меня ногами на пол. Тем не менее приземлилась я гладко, но тут же оказалась прижатой к закрытой двери кабинета отца.

"Ой, ей… Он все же уже в столовой, видимо. Или направляется туда!" — пронеслась пугающая мысль в голове, но все они ушли на задний план, когда Алекс наклонился к цветку на голову и понюхал.

— Ммм, сладкая… — хрипло постановил он и когда я тяжело выдохнула от напряжения, вдруг слегка отстранился и допытливо глядя мне в глаза, словно сумасшедший отчеканил: — Скажи мне, неужели ты позировала этому… Роману? Говори, Роза!

Глава 3

Тяжело и прерывисто выдохнув, я отвела взгляд, борясь с желанием рассказать этим манящим темным глазам все на свете. На языке крутились только язвительные комментарии поведения Алекса в зале, а кулаки чесались, желая проредить его густую шевелюру.

— Алекс Аддерли, тебе не кажется, что ты и так переступил через все возможные рамки приличия? Куда делся английский сноб и где ты нашел этого невоспитанного подростка, которым был в зале?! — попытавшись оттолкнуть мужчину от себя, я оказывалась еще плотнее прижатой к двери массой его тела, пока руки мужчины удерживали кулаки, которые то и дело тянулись к его лицу.

— Я не понятно изъясняюсь?! — совсем не дружественно отчеканил мужчина таким тоном, что холодок прошел по спине. Я впервые видела Алекса таким… Он был равнодушным, глупым, умным, высокомерным, веселым и понурым, но никогда не разговаривал со мной так, словно не ответь я ему и он убьет меня на месте. Никогда! — Ты должна просто ответить: позировала ли ты Роману для этой чертовой картины? Иначе разговора не будет. Это так сложно, мать твою: "да" или "нет"?!

Зажмурившись и прикусив губ, я закрыла глаза и едва скрывая дрожь в голосе, выдохнула:

— Нет.

Мне хотелось доказать себе, что я сказала правду Аддерли лишь потому, что одна мысль о голом позировании Роману была мне омерзительна, но нет. Он просто напугал меня. Его руки сжимали кисти слишком сильно, взгляд испепелял, а голос заставлял рой неприятный мурашек против воли вздрагивать снова и снова.

— Посмотри мне в глаза и ответь полным предложением. — словно не замечая моего состояния, резко выдал Алекс. Его палец упал на мой подборок, заставляя непрерывно смотреть глаза-в-глаза. Выдержать это удавалось с трудом, а последствием оказались слезы и холодный пот на спине.

— Алекс Аддерли, я никогда не позировала для Романа Гаудсмана обнаженной, и для кого бы то ни было тоже. — спустя минутное молчание, гордо выдала я, а затем все же не выдержала и позволила всхлипу вырваться из груди, вместе с пропитанным отчаяньем словами: — Доволен? Такие мои унижения перед тобой доставляю удовольствие?

На секунду в глазах Алекса появилось облегчение. Словно огромный камень, не дающий дышать, внезапно рассыпался в пепел… Но стоило лишь росткам облегчения просочится на его мимике, как он тут же ошарашенно замер и с опаской посмотрел на меня. И даже отчаянья и сожаления мне было не достаточно, чтобы понять этого монстра!

— Нет… — тихо прошептал он, а затем резко отпустил мои руки. Глазами он конечно уловил покраснения от его хватки и тут же потянулся обратно, словно желая погладить, избавить от будущих синяков. Но я одернула руку и он отступил, отчаянно прошептав: — Твою мать, это был не я, Роза… Что-то словно щелкнуло в голове…Ты делаешь это со мной!

— Ты больше не сможешь развести меня на сострадание лживыми фразами об ошибке и нежелании навредить. Да, мне восемнадцать и местами я наивна, на грани дурости. НО! Не идиотка, Алекс. Не идиотка…