Сегодня ты моя

— Неужели ты думаешь, что я отпущу тебя после того, что случилось с вертолетом? Кто-то намеренно повредил его и, кажется, пилот Чак Роунс к этому причастен. Все думают, что он погиб, а мне кажется — позорно сбежал. — Алекс резко повернулся ко мне и его руки сжали лицо, заставляя смотреть непременно только глаза: — Я все решил, еще там, в клубе. Даже до твоего звонка понял, что все мои аргументы — бред сумасшедшего. Я с ума схожу, когда ты рядом. Превращаюсь в невменяемого имбицила, влюбленного дурака или помешанного школьника… Называй как хочешь, Роза. Но я больше не отступлю.

Сердце то и дело пропускало удары, пульс отдавал битами в ушах, а легкие отказывались принимать кислород, когда я рвано выдохнула:

— Ты намного старше меня, в отцы годишься… Как же разница в возрасте? — припомнила я его слова, тут же получив на это его кривую ухмылку.

— Плевать. — отмахнулся он и словно специально нагнулся ниже к моему лицу, мешая думать четко и внятно. — Я не выгляжу на тридцать пять и уж точно не чувствую себя на этот возраст. Зато смогу дать тебе все, что пожелаешь.

— Мне не нужны твои деньги, Алекс Аддерли. — отчеканила по слогам я, а затем ощутила, как нос мужчины пощекотал меня по щеке. Тяжело выдохнув, с трудом выдавила: — А как же реалии жизни и твой "черный" мир, а?

— Рядом с тобой он становится таким светлым, что глаза слепит. — промурлыкал он, а затем рука мужчины оказалась на моей талии, аккуратно сминая ночную рубашку и поглаживая кожу. Его губы коснулись мочки уха, вызывая легкое показывание в теле и сумасшедшие мурашки: — Ты уже не отвертишься, маленькая. Вчерашний день привязал меня к тебе так плотно, что самому страшно.

— Такого не бывает, Алекс. — солгала я, промолчав о том, что до вчерашнего дня сама же боялась мужчину и считала его безмозглым снобом-бабником. — Ты просто хочешь меня и после секса такое влечение пройдет — я читала. К тому же, кое-кто говорил, что девственность для тебя проблема и условия…

В секунду Алекс слегка подвинул мою ногу и залез сверху, устраиваясь между бедрами. Меня до глубины души поразило, как осторожно он нависал, распределяя вес таким образом, чтобы я не чувствовала ничего, кроме нежных поглаживаний и его изучающих поцелуев по всему лицу. Подбородок, щека, нос, лоб, а затем хриплые слова:

— Девственность для меня не проблема. А вот условия сейчас самые лучшие…

Алекс немного отстранился и пронзительно заглянул в мои глаза, ища там что-то для себя с такой жадностью что пробирало до глубины души. Я так засмотрелась в эти глубины, что пропустила момент, когда нужно было как-то отреагировать на его предложение.

— Прости, — сдался в конце концов мужчина, а затем дернулся назад, чтобы снова вернутся к сидячему положению. — Ты пережила вчера такое, а тут я со своими предложениями… Чувствую себя растлителем…

— Малолетних? — резко потянув Алекса на себя, я толкнула его ногой в бок, а затем сама оказалась сверху. Медленно расстегивая пуговку на пуговку на его темно-синей рубашке: — Знаешь, а может ты и прав. Сама судьба создала для нас идеальные условия.

— Ты сводишь меня с ума, — облизнув губы, сухо прохрипел мужчина, проигнорировав мою шутку, а затем взволнованно спросив: — Ты на самом деле уверенна, что хочешь быть со мной сегодня? Возможно тебе стоит еще отдохнуть, перекусить или…

Тяжко застонав, я ускорилась и наконец распахнула рубашку мужчины, аккуратно погладив его подтянутую грудь и получив сладкое шипение от прикосновения к соскам.

— Или?.. У нас есть только сейчас, Алекс. Завтра может и не быть. — абстрактно прошептала я, нежно касаясь кожи на его животе губами и чувствуя, как мужчина взволнованно вздрагивает. — Сейчас я хочу быть с тобой. Помнишь о том, что я устала? Немного безрассудства не повредит.

Я не знала, что будет дальше. Запретила сердцу вздрагивать от каждого слова Аддерли и переживать по поводу постоянной смены его настроения. Кем он будет завтра? Нежным любовником, отстраненным снобом, грубым тираном или заботливым другом?.. Не знаю! Сейчас я просто была рядом, таяла и растворялась в моменте… Но просто не могла не сказать:

— Мы ничего никому не должны. Это в первую очередь значит, что тебе нечего волноваться о моей девичьей гордости, браке и подобной ерунде. Каждый из нас свободен. Никакой ревности, ответственности… — то ли себе, то ли мужчине попыталась внушить я, продвигаясь мягкими поцелуями к его ширинке, пока пальчики медленно и нервно снимали ремень.

Внезапно Алекс остановил меня, резко потянув за голову и заставляя поднять на него глаза. Озабоченность в них и тревога заставили тут же отстранится и каждой фиброй души прочувствовать жесткие слова, способные рубить людей на две части: