Сегодня вечером и всегда

– Мы хотим нанизать попкорн в виде бус.

– Попкорн?! И вы хотите иметь дело с этим попкорном в моей кухне?!

И прежде чем Джордан успел ответить, Франсуа разразился негодующей речью на французском языке.

– Франсуа? – голос Кэйси изменился до неузнаваемости.

Разгневанный хозяин кухни повернулся и напыщенно поклонился.

– Мадемуазель? – он был готов к бою, и усы его победно топорщились. Кэйси улыбнулась.

– Votre cuisine est magnifique [1], – начала она на безукоризненном французском. Она хвалила его еду, плиту, полки, рабочий стол, набор кастрюль. Франсуа таял на глазах, при этом успевая с жаром ей поддакивать. Она изъявила бурный восторг по поводу всего его кухонного инструментария, особенно подчеркивая превосходное состояние ножей.

Когда она завершила свой невероятный монолог, сияющий Франсуа поцеловал ей руку, опять поклонился Джордану и величественно удалился из кухни.

– Ну что ж. – Джордан взглянул на затворившуюся дверь, потом на Кэйси. Удивляться он уже не мог – устал. Она взяла сковороду и как ни в чем не бывало поставила ее на плиту. – Где это ты научилась так хорошо говорить по-французски?

– Моя напарница по комнате в колледже прекрасно говорила на нескольких языках. А где попкорн?

Джордан, пропустив ее вопрос мимо ушей, поинтересовался:

– А что ты ему сказала? Я всегда считал, что у меня неплохой французский. Но из вашей болтовни я ничего не понял.

– Да так, о том о сем, – улыбнулась Кэйси. – И кстати, я сказала, что ты хочешь дать свободный вечер ему и всему кухонному персоналу. Так где попкорн?

Джордан засмеялся и открыл нижнее отделение ларя.

– Я тут его припрятал тайно, очень рискуя навлечь на себя неудовольствие Франсуа.

– Ты молоток парень, Тейлор. – И она взяла у него банку. – Теперь мне нужно немного масла.

Джордан жестом попросил Элисон достать масло, а затем наклонился и быстро прошептал Кэйси на ухо кое-что по-французски. Уголки ее губ дрогнули.

– Я просто в отпаде, – проговорила она. – Я сгораю от любопытства. Но я настолько шокирована, что, боюсь, не стану узнавать, откуда тебе известно такое выражение.

Через несколько минут в кухне стало шумно от лопающихся зерен. Элисон уселась у стола, на котором разделывали мясо, и, скрестив ноги, тщательно отрезала нити нужной длины. Джордан расположился напротив нее и наблюдал за ее работой. «Когда в последний раз я слышал этот звук, – задумался он, – в колледже? Нет, в доме брата лет, наверное, пять-шесть назад. Да, Кэйси, очевидно, права. Я изолировался от мира».

– Ведь это просто шедевр, – объявила Кэйси, опрокидывая попкорн в миску. – Ни одного неудачного зерна.

Джордан запустил руку в миску.

– А где масло?

Элисон тоже сунула руку рядом с дядиной.

– Берите с полки, – деловито проинструктировала их Кэйси.

Да, работали они отнюдь не в молчании. Элисон болтала, когда не жевала, но нитка ее увеличивалась с каждой минутой. А Кэйси казалось, что она уже не раз вот так, вместе с ними, готовилась к встрече Рождества и что им предстоит встретить вместе еще не один праздник. Но в глубине души она понимала, что это первый и последний раз. Ее охватила дрожь.

– Холодно? – спросил ее Джордан.

– Нет. – И она постаралась подавить неприятные мысли. – Просто коза наступила на то место, где будет моя могила.

– Не коза, а гусь, – улыбаясь, поправил ее Джордан.

– Гусь, коза, какая разница. – Она пожала плечами и занялась попкорном. – У тебя не очень хорошо получается, Джордан, – заметила Кэйси укоризненно.

– Мне нужен пример.

– А моя нитка будет самой длинной, – заявила Элисон, – в ней будет целых сто миль.

– Цыплят по осени считают, – усмехнулась Кэйси.

– А как ты ухитряешься это делать, Джордан? – спросила вдруг Кэйси, внимательно наблюдая за ним. – Это у тебя получается само собой или надо было практиковаться?

Джордан уставился на нее в полном замешательстве.

– Я про твои брови. Как это тебе удается вздергивать только одну? Хотелось бы мне тоже так научиться, у меня получается всегда одновременно. Давайте выпьем по чашке горячего шоколада.

Она вскочила с места и открыла буфетную дверцу. Джордан перестал нанизывать бусы.

– Кэйси, подойди сюда.

– Джордан, приготовление горячего шоколада требует особой сосредоточенности и осторожности, не смей отвлекать меня.

Она тщательно отмерила количество молока. Тогда он сам подошел к ней, взял за руку, подвел к порогу и показал пальцем на пучок омелы, висевшей над ее головой. Кэйси улыбнулась, глядя на омелу. Ох уж эти традиции! Кажется, Джордану понравилось их соблюдать.

– Она настоящая?

– Настоящая, – заверил он ее.

– Ну, в таком случае… – И она легко поцеловала его в губы.

– Но в кино не так целуются, – заметила Элисон, вытаскивая еще порцию попкорна.

– Совершенно верно, – поспешно согласился с ней Джордан, прежде чем Кэйси успела хоть что-то сказать.

Он обнял ее и показал, как это делается по-настоящему. Поцелуй был долгим, и от его сладости у Кэйси даже слегка закружилась голова. Она притиснула Джордана к себе.

«Она запомнит этот поцелуй, в нем было что-то особое, значительное, что-то главное», – решила она про себя.