Сегодня война

В отличие от двух других мужчин, он явно испытывал легкое похмелье. Но ему и не пришлось выдерживать бой, а потом долго блуждать в поисках своих. Разгром остановившейся чужой колонны в расчет можно не брать. Безнаказанный расстрел наливников и грузовиков с боеприпасами – это не бой с бронетехникой или надвигающейся вражеской пехотой.

– Грамм по двадцать, – предупредил Комаров, пока доброволец тащил оставшиеся в доме рюмки. Ладно хоть, не стаканы. Может, последние тоже имелись, но их еще требовалось найти, а рюмки стояли на виду.

Сам он тем временем деловито открыл банку тушенки и выложил галеты.

В комнате было темно, за окном тоже, но велика ли беда для трех опытных мужиков? В темноте даже как-то романтичнее, если вообще можно говорить о романтике в подобных обстоятельствах.

– Ну, за знакомство, что ли? – Матвеев повертел рюмку в руках.

– За знакомство. – Это было первое спиртное за все дни с момента принудительного призыва.

– Слушайте, а «абрамсы» жечь легко? – спросил вдруг Георгий.

– Это не ко мне, а десантуре. Моя работа – людишек отстреливать.

– «Абрамс» капитан сжег, а я «брэдлями» занимался, – щегольнул склонением Коля. – Тут главное – быстренько прицелиться и сразу убраться. Они же по выстрелу мгновенно засекут. Но целиться тщательней, гранат не так много, да и с каждым выстрелом работать все сложнее. Палят во все стороны так, что головы не поднять. Патроны девать некуда, да и жизнь дорога. Поневоле стараться будешь. Кто кого… Но горят. За милую душу горят.

– Тогда – за завтрашнюю победу! – Матвеев вновь разлил едва не на ощупь.

В темноте было не видно его лица. Даже не понять, раскаивается мужчина с обычной фамилией в содеянном или же нет. Прочим деваться было некуда, а он же вызвался сам, хотя мог спокойно помахать вслед уходящим боевым машинам. Как это сделало большинство его односельчан.

Хотя, сколько там было мужиков призывного возраста? Раз-два, и обчелся. От силы десяток, даже, кажется, меньше. Как бы не полудюжины. Все больше бабы да старики. Кто-то из мужиков повез раненых, кто-то стыдливо отвел в нужный момент глаза, кто-то вообще слинял потихоньку подальше. Трудно осуждать их за это.

Интересно, если бы кто-нибудь из офицеров призвал всех в приказном порядке? Наверняка бы пошли. Не офисный планктон, наверняка едва не все успели отслужить в рядах. Благо, лучшие солдаты всегда были родом из деревень. Самые же лучшие – из Сибири.

На этот раз рюмки оказались полны до краев, но раз налито, куда деваться? Да и за победу грех не выпить. Вот верится ли в нее?

За окном было тихо. Никто нигде не стрелял, словно не было сегодняшнего бесконечного боя. Можно представить, будто случилась какая-то авария, оставившая небольшой город без света, а так… Даже вода почему-то идет помаленьку. Ну, решили немного посидеть с друзьями, не мужчины разве?

Только оружие и форма напоминали об изменившихся временах. Да еще…

Комаров сам разлил по третьей и встал. Десантник понял, последовал его примеру. Матвеев покосился на новых знакомых и лишь потом осознал, присоединился.

– Не чокаясь, – предупредил Комар.

Ему-то доводилось поднимать Третий. С далекой Чечни.

– Все. А теперь – отбой. Подъем будет ранним, а день – трудным.

Про себя же невольно подумал: может, Третий тост в следующий раз кто-то поднимет и за них. Не хотелось бы, но кто знает собственную судьбу?

Глава шестнадцатая

Александр поднялся тяжело, словно и не спал вовсе или же только прилег, и сразу пришлось вставать. Он уже давно не любил ранних подъемов, хотя порою был вынужден вставать ни свет ни заря, а тут еще накопившаяся усталость, снять которую невозможно несколькими часами сна.

Ну, вот, а еще мечтаешь о молодой девушке, с иронией подумал капитан. Куда ей такой старый хрыч? Молодежь тянется к развлечениям, которые с возрастом становятся неинтересными, да и прочие желания у них выражены ярче. Что за радость, если муж будет жаловаться на хвори да тихо спать, отвернувшись, по ночам? Все хорошо во благовремении. Есть возраст любить, а есть… Мысли запнулись, но потом родилось словечко: «умирать». Неужели пришло это время?

Нет, Александр боялся смерти не больше, чем боится каждый человек. Он же мог со спокойной совестью находиться сейчас где-нибудь далеко отсюда, в той же Москве, и никто не посмел бы его упрекнуть. Сам же утверждал, что с прежним государством расплатился по полной программе, а новому ничего не должен. Мог бы найти одну весьма симпатичную особу, проявить упорство, хотя бы недолго быть с ней…

Какая же глупость лезет в голову! Ведь все решил сам строго по старому фильму. Что ты сделал ради любви к девушке? – Я отказался от нее! Вроде такой диалог прозвучал в «Обыкновенном чуде». Зато в другом и тоже любимом фильме звучала песенка: «Что толку в этих молодых мужчинах?»