Сегодня война

Дела фирмы зависли, даже трудно сказать, есть ли реальный доход или придется перепрофилироваться, искать иной род занятий. Только иного во времена войны ждать нечего. Всем тяжело. Имеется кое-что на счету, и ладно. Как-нибудь проживем, перекантуемся, а потом будет видно. На самый худой конец есть еще руки, которые не забыли работу. Теперь-то уж власть поневоле будет вынуждена поднимать промышленность, можно будет устроиться простым рабочим, благо квалификация была неплохой и с голоду не пропадешь.

Жилье имеется, дети пристроены, а много ли вдвоем с женой надо? Жаль, с путешествиями придется покончить. Было у Владимира с супругой такое хобби: странствовать по миру. У каждого свои удовольствия, у них – повидать новые места. Где уже только не были! Даже до Карибского моря и Океании добрались. Повезло, сумели воспользоваться спокойными годами.

Но если разобраться, в нынешних условиях все равно не попутешествуешь. Везде бардак, еще вляпаешься в очередные местные или глобальные разборки. А с женой выбираться труднее, чем с проверенным другом. Тут повезло, однако стоит ли рассчитывать на постоянную удачу? Спаслись чудом… Особенно когда вдвоем с ротным остались прикрывать отход основной группы. Оба – заранее простившись с жизнью, зная, что шансов уцелеть практически нет…

Мысли поневоле переключились на Карпова. Мобильная связь не действовала, последний раз Александр сумел связаться по обычному телефону. Бывший командир так и остался в своем репертуаре. Дожил до таких лет, и все равно ведет себя, словно юный романтик. Как будто мало ему приключений на его веку! Умудрился вступить в ополчение, словно мало в стране молодых людей и без него не справятся. Теперь наверняка уже воюет, если не сложил свою голову. А тут переживай за старого дурака, если же откровенно – еще завидуй ему в глубине души.

Если бы не семья и побольше здоровья! Вот уж скрутило не вовремя!

– Ложись давай. Едва ведь ходишь. – Супруга была непреклонна. Любила, а тут поневоле приходилось быть строгой к больному. Мужчины ведь – словно дети. За ними постоянный присмотр нужен. Иначе такого натворят! Вон, отпустила их с Сашкой, все-таки друг, пусть поможет развеяться. Так даже на курорте умудрились вляпаться! Нет уж, покой и только покой! И без нее – никуда!

– Сколько можно лежать? Скоро пролежни будут. – Но на диван действительно тянуло. Опять прыгнуло давление, и в голове начинало шуметь.

Ни выйти толком, ни поработать… И это словно в насмешку называется жизнью? А тут еще переживай и за друга, и за страну! Пусть последняя вела себя частенько мачехой, но ведь родная, другой нет! Да и появилась надежда на то, что многое переменится. Все должно быть хорошо. После победы.

В победе Владимир не сомневался.

– Главное – не высовываться! Помнишь, чему учил? – Первую позицию Комаров устроил на крыше панельной пятиэтажки.

Двери подъездов выходили во двор, предоставляя возможность отхода, на крайний же случай можно было воспользоваться торцовыми окнами. Благо, стекол в них не имелось. А самое главное – вдоль кромки крыши шел невысокий бордюр, частично обвалившийся, позволяющий использовать прорехи в качестве дополнительных укрытий при стрельбе. И весьма неплохой обзор вдоль сразу трех улиц, не считая еще и перекрестка. Пусть с мертвыми зонами, однако идеальных позиций не бывает.

– Помню, – шмыгнул Илья.

Ему-то было как раз интересно, и постоянно тянуло приподнять голову, чтобы первому узреть вражеских солдат. Но приходилось наблюдать лишь в прорехи бордюра в полном соответствии с заповедями Вячеслава. Изредка на пределе видимости кто-то мелькал, только без оптики было непонятно: свои или чужие, а бинокля у Васильева не имелось. Метров с пятисот попробуй, разбери! Крохотный от расстояния человечек, да еще быстро перебегающий, старающийся не маячить на открытом месте. Ни формы не разобрать, ни какое у него оружие…

– Как говаривал Карлсон: спокойствие, только спокойствие! – Комарову было легче. С оптическим-то прицелом! Не говоря про опыт.

– Я спокоен. Нет, правда, спокоен. – На самом деле Илья, конечно, волновался, однако старался держать себя в руках.

– Это хорошо, – Комаров вдруг внутренне напрягся. Со стороны это ничем не проявлялось. Лежит человек, смотрит себе в прицел, словно выискивает внизу нечто особо прекрасное или просто интересное.

Не показалось. В отдалении между деревьями промелькнула коротенькая цепочка солдат. Затем медленно прокатилась «Брэдли». Пушка бээмпэшки смотрела куда-то в сторону, выискивая цель.

Ну вот и все. Сейчас выйдут на улицу Калинина, а там можно начинать работу. Жаль, броню взять нечем. Но это уже дело гранатометчиков. Им тут карты в руки.

– Илюшка, затихни. Все, как учил. Только не встревай. Автомат нас лишь выдаст. Да и трудно из него пока попасть. Стрелять лишь в ближнем бою. Понятно?