Сегодня война

Уходящая БМП напоследок все-таки открыла огонь. И сразу стало легче тем, кто залег под машинами, за всевозможными кочками и пнями. Тридцать миллиметров, да практически в упор – тут уже не до ответной стрельбы. Быть бы живу…

Как раз расстояние спасло многих на той стороне поляны. Снаряды прошли выше. Некоторые взорвались от встречи с кустарником, другие лишь прошили его и сработали дальше.

Максим воспользовался паузой, в несколько шагов достиг леса и там упал за первым широким стволом. Сразу подтянул ноги, вспомнив наставления людей бывалых, постарался сжаться так, чтобы ни одна пуля не сумела достать какой-нибудь части тела. А вот Сергей среагировать не успел, и ему осталось лишь перекатиться на освободившееся место за так и не пробитым колесом. Грохот автомата Худойбердыева почти над ухом привел в некоторое чувство, заставил осознать старое правило. Не хочешь быть убитым – стреляй!

«Калашников» повело в сторону и вверх, рядом посыпались гильзы, и сразу стало как-то легче. Вдруг какая-то из пуль сможет зацепить противника, склонит чашу весов в нужную сторону?

Теперь стреляли практически все уцелевшие в первую минуту. Те, кто выскочил без оружия, теперь подбирали автоматы убитых. Сурен вообще завладел бесхозным пулеметом, разве можно пропадать такому добру, только, в отличие от многих, старшина старательно целился, выискивал прячущихся в кустах противников. Большинство же бойцов лупило по кустам, совсем не думая о боеприпасах. Хотя далеко не у всех имелись при себе запасные магазины – кое-кто снял разгрузку на время поездки, а другие так и не удосужились набить опустевшие рожки.

Веселое дело – перестрелка в упор. Непонятно, чем бы это все кончилось, только ротный не выходил из боя. Бээмпэшка лишь проскочила чуть дальше, затем застыла и открыла фланговый огонь по кустарнику.

Собственно, на этом и закончилась активная фаза боя. Одно дело: громить врага из засады, другое: лежать под вражеским обстрелом и не иметь возможности привстать, чтобы выстрелить в ответ из гранатомета. Если вообще было кому стрелять после случившегося.

Было, наверное. Кто-то же убегал прочь. Или отползал – в зависимости от темперамента. Благо, лес – прикрытие хорошее, и перестрелять в нем всех не сходя с места вещь практически невероятная. А погоню организовать было некому. Да и бойцы нужны другие, более подготовленные и управляемые.

Хотя нет. В той стороне тоже вдруг раздалась какофония короткой перестрелки, и лишь затем, предваряя появление Александра, послышался крик:

– Не стреляйте! Свои!

Глава одиннадцатая

Итог боя был катастрофичен. Небольшая, в дюжину человек, засада буквально расстреляла роту. Даже с учетом людей капитана и с экипажами БМП в строю осталось семнадцать человек – чуть больше половины нормального взвода. Плюс – полдюжины раненых. Ни грузовиков, ничего. И лишь слабое утешение – находка десятка вражеских трупов. Да уж лучше врагов упустить, чем своих потерять. Еще повезло, что первая граната не вывела из строя БМП, лишь продырявила ее да убила часть бойцов, а прочих – контузила. Могло быть еще хуже. Хотя, что в лоб, что по лбу…

Теперь две оставшиеся машины осторожно двигались дальше. Бойцы ощетинились стволами по сторонам, высматривали каждый куст: нет ли еще засады? Даже убитых пришлось оставить. Просто некуда было класть столько человек. Тут хотя бы раненых вывезти. И времени похоронить погибших бойцов нет. Дело даже не в естественном желании выбраться самим, в нем, разумеется, тоже, есть же еще приказ.

– Не вини себя. Пока хоть кто-то жив, врагу тоже покоя не будет. На то и война. А в зеленке обнаружить засаду почти невозможно. По прошлому опыту помню. Как карта ляжет. Но ты сработал молодцом, – попытался подбодрить ротного Александр.

– Угу. Только… – Ротному было плохо. А тут еще контузия. Надо бы отлежаться, да только где? Теперь и не понять, по чьей территории предстоит двигаться. Комбат молчит, комбриг – тоже. Со связью вообще вдруг наступил полный афедрон, но по идее, врага в тылу не должно быть очень много. Разве отдельные подразделения.

– Давай я головным пойду.

– Я сам, – едва качнул головой ротный. Голова тут же отозвалась болью.

– Как знаешь. Орелики! Боеприпасы собрали? Война еще не окончена!

Капитан внешне излучал бодрость. Словно и не было сдачи рубежа, отступления, жестокой бойни в лесу. Но должен же кто-то зажигать людей, внушать им, что все хорошо, даже когда плохо. Пока крепок дух, человек не побежден. Потому держаться, не показывать собственной усталости. Пусть думают, все не так плохо.