Сёгун

Ишидо прочитал на лице Ябу безрассудство и правду. Он опустил лук.

– Очень хорошо. Но однажды он потребуется и мне живым. Я повешу его за пятки над ямой.

Ябу сглотнул и сделал полупоклон. Он нервно махнул кортежу, чтобы он трогался, боясь, что Ишидо вспомнит про паланкин «Киритсубо».

Бунтаро, притворяясь услужливым, взял инициативу в свои руки и дал команду двигаться. Он не задавался вопросом, как это Торанага волшебным образом появился, как ками, среди них, только понял, что его хозяин в опасности и почти беззащитен. Он видел, что Ишидо не спускает глаз с Марико и Анджин-сана, но и при этом он вежливо поклонился ему и встал сзади паланкина Торанаги, чтобы защитить своего хозяина от стрелы, если здесь начнется бой.

Колонна теперь приближалась к воротам. Ябу занял место стражника сзади. В любой момент он ожидал, что кортеж остановят. «Наверняка кто-нибудь из серых видел Торанагу, – подумал он. – Сколько времени пройдет, прежде чем они сообщат об этом Ишидо? Не думает ли он, что я участвую в попытке бегства? Не погубит ли это меня?»

На полпути через мост Марико на мгновение оглянулась.

– Они идут за нами, Анджин-сан, оба паланкина прошли через ворота и сейчас уже на мосту!

Блэксорн не ответил и не обернулся. Он прилагал все усилия, чтобы держаться прямо. Он потерял сандалии, его лицо горело от удара, и в голове стучало от боли. Последние стражники пропустили его через опускную решетку и дальше. Они также разрешили пройти и Марико не останавливая ее. А потом прошли и паланкины.

Блэксорн направился вниз с пологого холма, прошел поляну и дальний мост. Только оказавшись в роще, не просматриваемой из замка, он опустился на землю.

Глава Двадцать Третья

– Анджин-сан, Анджин-сан!

В полубессознательном состоянии он позволил Марико помочь ему выпить саке. Колонна остановилась, коричневые тесно стояли вокруг паланкина с зашторенными окнами, сопровождающие их серые стояли впереди и сзади. Бунтаро крикнул одной из служанок, она немедленно достала бутылку из грузовой корзины, приказал своей личной страже не подпускать никого к паланкину Киритсубо-сан и заторопился к Марико.

– С Анджин-саном все в порядке?

– Да, да, думаю, что да, – ответила Марико. Ябу присоединился к ним.

Стараясь избавиться от капитана серых, Ябу сказал небрежно:

– Мы можем пойти, капитан. Оставим здесь несколько человек и Марико-сан. Когда чужеземец придет в себя, она и остальные смогут пойти за нами.

– При всем моем к вам уважении, Ябу-сан, мы должны подождать. Мне поручено передать вас всех на галеру в целости и сохранности. Всех вместе, – сказал ему капитан.

Они все посмотрели на Блэксорна, поперхнувшегося вином.

– Спасибо, – проворчал он. – Мы в безопасности? Кто еще знает, что…

– Мы в безопасности! – умышленно прервала она его. За ней стоял капитан, и она не доверяла ему. – Анджин-сан, вы теперь в безопасности, и нет нужды беспокоиться. Понимаете? У вас был своего рода припадок. Только поглядите вокруг – вы в безопасности!

Блэксорн сделал как она велела. Он увидел капитана и серых и понял. Теперь к нему быстро возвращались силы, ему помогло вино.

– Извините, сеньора. Это была просто паника. Я, видимо, старею: часто теряю рассудок и никогда потом не могу вспомнить, что случилось. Разговор на португальском утомителен, правда? – Он перешел на латынь. – Они не поймут?

– Наверняка.

– Этот язык легче?

– Возможно, – сказала она, обрадовавшись, что он понял, что нужна осторожность, даже используя латынь, которая была для японцев почти непонимаемым и невыучиваемым языком, за исключением нескольких человек в империи.

Их обучали иезуиты, и большинство из них готовилось к карьере священника. Она была единственной женщиной во всем их мире, которая могла говорить, и читать, и писать по-португальски и на латыни.

– Оба языка трудны, в каждом своя опасность.

– Кто еще знает об «опасности»?

– Мой муж и тот, кто руководит нами.

– Вы уверены?

– Все указывает на это.

Капитан серых беспокойно задвигался и что-то сказал Марико.

– Он спрашивает, здоров ли ты, не пострадали ли руки и ноги. Я сказала, что нет. Они тебя вылечат.

– Да, – сказал он, переходя на португальский язык. – У меня часто бывают приступы. Если кто-нибудь ударяет меня по лицу, я схожу с ума. Извините. Никогда не помню, что при этом происходит. Это перст Божий. – Он увидел, что капитан сосредоточенно смотрит на их губы, и подумал: «Попался, негодяй, бьюсь об заклад, ты понимаешь португальский!»

Соно, служанка, наклонилась к занавеске паланкина. Она послушала и вернулась к Марико.

– Извините, Марико-сан, но моя хозяйка спрашивает, если этому сумасшедшему лучше, может, мы пойдем дальше? Она спрашивает, не дадите ли вы ему свой паланкин, а то моя хозяйка беспокоится, успеем ли мы до прилива. Все эти беспокойства с сумасшедшим еще больше ее расстроили. Но, зная, что сумасшедшие только наказаны богами, она будет молиться за возвращение ему здоровья и лично даст лекарства, чтобы вылечить его, сразу как только мы окажемся на борту. Марико перевела.

– Да. Я уже поправился. – Блэксорн встал и зашатался.

Ябу прокричал команду.