Сёгун

— Думаю, что вы так и сделаете для нашей общей пользы. Христианство здесь терпят только потому, что все дайме абсолютно уверены, что если они выгонят нас и искоренят нашу веру, Черные Корабли никогда не вернутся обратно. Мы, иезуиты, чего-то добиваемся здесь и имеем влияние только потому, что мы одни говорим по-японски и по-португальски и можем переводить и представительствовать от их имени в торговых делах. К сожалению для веры, они не верят по-настоящему. Я уверен, что торговля будет продолжаться независимо от нашего положения и положения церкви, так как португальские торговцы более заинтересованы в своих собственных интересах, чем в служении нашему Господу.

— Может быть, собственные интересы церковников, которые хотят заставить нас — даже до того, чтобы просить у его преосвященства официальных полномочий, — вынудить нас плавать в любые порты, куда они решат, и торговать с любым дайме, которого они предпочтут независимо от опасностей, также очевидны!

— Вы забываетесь, адмирал!

— Я не забываю, что Черный Корабль последнего года пропал со всеми людьми между Японией и Малаккой с двумястами тоннами золота на борту и слитками серебра на пятьсот тысяч крусадо, после того как был без необходимости задержан до сезона плохой погоды по вашему личному требованию. Или что эта катастрофа почти разорила всех отсюда до Гоа.

— Это было необходимо из-за смерти Тайко и внутренней политики, связанной с передачей власти.

— Я не забыл, как вы просили три года назад вице-короля Гоа посылать Черный Корабль только в те порты, в которые вы решили. Но он отменил этот приказ как грубое вмешательство в его дела.

— Это был способ повлиять на Тайко, ввергнуть его в экономический кризис в разгар его глупой войны с Кореей и Китаем, за пытки, которые он учинил в Нагасаки, за его безумную атаку на церковь и указы об изгнании, которые он опубликовал, выдворяя нас всех из Японии. Если бы вы сотрудничали с нами, выполняли наши советы, вся Япония стала бы христианской через одно поколение! Что важнее — торговля или спасение душ?

— Мой ответ — спасение душ. Но так как вы просветили меня о японских делах, дайте мне изложить японский вопрос в правильной перспективе. Только серебро Японии дает доступ к китайскому шелку и китайскому золоту. Громадные доходы, которые мы здесь получаем, переправляем затем в Малакку и Гоа и оттуда в Лиссабон, обеспечивают поддержку всех владений в Азии, всех фортов, всех миссий, всех экспедиций, всех миссионеров, всех открытий и покрывают траты на большинство, если не на все события, происходящие в Европе, не дают еретикам победить нас и не пускают их в Азию, которая дала бы им все средства, необходимые, чтобы погубить нас и нашу веру на родине. Что более важно, отец, — испанское, португальское и итальянское христианство или японское христианство?

Дель Аква посмотрел вниз на солдата.

— Раз и навсегда предупреждаю: никогда не вмешивайтесь здесь во внутреннюю политику!

Из огня выпал уголек и затрещал на ковре. Феррьера, оказавшийся ближе всех, отпихнул его ногой в безопасное место.

— И если я соглашусь, что вы предлагаете делать с еретиком? Или Торанагой?

Дель Аква сел, считая, что он выиграл.

— В настоящий момент я не знаю. Но даже думать об удалении Торанаги смешно. Он очень симпатизирует нам и очень приветствует расширение торговли, — его голос стал более уничтожающим, — и, следовательно, увеличение ваших доходов.

— И ваших доходов, — сказал Феррьера, возвращая удар.

— Наши доходы идут на работу для нашего Господа Бога. Как вы хорошо знаете — Дель Аква устало налил еще вина, предложил его успокаивающим жестом.

— Ну, Феррьера, давайте не будем ссориться из-за этого. Это дело еретика — ужасно, да. Но ссоры бесполезны. Нам нужен ваш совет, и ваш ум, и ваша сила. Вы можете поверить мне, Торанага необходим нам. Без его сдерживания других регентов вся эта страна вернется опять к анархии.

— Да, это верно, — сказал Алвито. — Но я не понимаю, почему он еще в замке и согласился отложить совещание. Невероятно, чтобы его перехитрили. Он, конечно, должен знать, что Осака заперта лучше, чем ревнивый крестоносец запирает пояс целомудрия. Он должен был уже уехать.

Феррьера сказал:

— Если это важно, зачем поддерживать Оноши и Кийяму? Разве эти двое не объединились с Ишидо против него? Почему вы им не отсоветуете? Это обсуждалось только два дня назад.

— Они сказали нам о своем решении, адмирал. Мы не обсуждали его.

— Тогда, может быть, вам и следовало бы это сделать. Ваше Преосвященство. Если это так важно, почему не запретить им это? Под страхом смерти.

Дель Аква вздохнул:

— Хотел бы я, чтобы это было так просто. Такие вещи в Японии не делаются. Они ненавидят вмешательство в их внутренние дела. Даже предложение с вашей стороны должно быть сделано с чрезвычайной деликатностью.