Сёгун

— Прежде чем вы при всех скажете что-нибудь, о чем после пожалеете, я советовал бы вам подумать! — прервал его Феррьера. — Я выполнил ваш приказ, хотя и знаю: вы делаете ужасную ошибку! Вы слышали приказ всем моим людям вернуться на корабль! Пезаро не послушался вас, а не меня! Ответственность — на вас… Если вообще кто-то виноват… Вы не дали ему и всем нам выполнить наш долг! Этот англичанин — наш враг! Это военный вопрос! Я сообщу в Лиссабон. — Теперь ему оставалось проверить готовность корабля к бою, выяснить, сколько самураев к ним приближаются.

Родригес подошел к сходням главной палубы.

— Адмирал, я не смогу выйти в море при таком ветре и приливе.

— Приготовьте баркас, чтобы нас вывезти, если потребуется!

— Уже готовится.

Феррьера закричал морякам, несущим Пезаро:

— Быстрее, быстрее!

Все поднялись на борт. Пушки готовы, каждый положил около себя по два заряженных мушкета. Слева и справа на пристань подтягивались самураи, но никто не пытался вмешаться.

С палубы Феррьера угрожающе заявил Михаилу:

— Скажи им, чтобы они разошлись! Им здесь нечего делать! Произошла ошибка, очень жаль… Они были правы, стреляя в боцмана… Скажи им, чтобы они разошлись! — Бог видит, как тяжко просить об этом, но он почти физически чувствовал запах опасности и ничего не мог сделать — только отступить…

Михаил подчинился. Офицеры не тронулись с места.

— Вам лучше уйти. Ваше Святейшество, — горько сказал Феррьера. — Но это не последняя встреча — вы еще пожалеете, что спасли его!

Дель Аква тоже понимал — тучи вокруг них сгущаются, но его это не беспокоило. Он осенил себя крестным знамением, прочитал краткую молитву…

— Пойдемте, кормчий.

— Почему вы позволяете мне уйти? — Блэксорн не осмеливался верить, боль в голове усилилась… — Почему? Не понимаю…

— Я тоже! — крикнул Феррьера. — Мне хотелось бы знать настоящую причину, Ваше Святейшество. Разве он не угрожает нам и церкви?

Дель Аква спокойно смотрел на него. «Угрожает, да, — хотелось сказать ему. Снять выражение высокомерия с лица этого щеголя… — Но еще большая угроза — немедленная война… Как мне выиграть время для нас и еще пятидесяти рейсов Черного Корабля? Кого выбрать — Торанагу или Ишидо? Вы ничего не смыслите в наших проблемах, Феррьера… В том, с какими препятствиями мы сталкиваемся… Сколь деликатно наше положение здесь… Какие опасности нас подстерегают….»

Вчера дель Аква в беседе с Кийямой использовал Михаила как переводчика, не доверяя своему знанию японского языка — хотя владел им очень хорошо.

— Пожалуйста, подумайте еще, господин Кийяма, — просил он дайме. — Я предлагаю вам в этой ситуации сделать ставку на Торанагу.

— Это недопустимое вмешательство в дела Японии, оно выходит за пределы ваших полномочий. К тому же чужеземец должен умереть.

Дель Аква приложил все свое дипломатическое искусство, но Кийяма был непреклонен и отказался подумать или изменить свою позицию. Сегодня утром, когда он пошел к Кийяме сообщить, что благодаря воле Божьей англичанин нейтрализован, появился проблеск надежды.

— Я все же подумал о том, что вы вчера сказали, — заявил ему Кийяма. — Я не буду вступать в союз с Торанагой. С сегодняшнего дня и до главной битвы я буду следить за обоими соперниками и сделаю выбор в нужный момент. Я согласен отпустить этого чужеземца… не потому, что вы меня об этом попросили, а из-за госпожи Марико, чтобы почтить ее память… и потому, что Анджин-сан — самурай…

Феррьера все еще ждал он него ответа…

— Желаю вам безопасного плавания, адмирал, помоги вам Бог! Кормчий, я провожу вас на галеру… Как вы себя чувствуете?

— У меня… моя голова… Я думаю, все из-за этого взрыва… Вы действительно разрешаете мне уйти? Почему?

— Из-за госпожи Марии, госпожи Марико, — она просила меня поберечь вас, — Дель Аква направился к галере.

— Но это не причина! Вы бы не сделали этого только по ее просьбе.

— Тут я с ним согласен… — пробормотал Феррьера. — Ваше Святейшество, почему не сказать ему всю правду?

Дель Аква не остановился… Блэксорн направился вслед за ним, но старался не поворачиваться к кораблю спиной — он все еще ожидал подвоха…

— Не заботьтесь об этом! — бросил он Феррьере. — Вы же знаете, я все равно уничтожу вас! Я захвачу ваш Черный Корабль!

Феррьера презрительно захохотал:

— Это каким же образом, англичанин? У тебя нет корабля!

— Что вы имеете в виду?

— У тебя нет корабля! Он погиб! А то я не дал бы тебе уйти, как бы там ни угрожал мне Его Святейшество!

— Это неправда!..

Сквозь туман в голове Блэксорн слышал, как Феррьера повторил это еще раз и захохотал еще громче… Еще что-то о несчастном случае и воле Божьей… И что корабль сгорел полностью… Ему теперь никогда не удастся навредить Черному Кораблю. Хотя он не перестал быть врагом, — он еретик и все еще угроза для веры… Блэксорн разглядел жалость на лице Родригеса, почуял, как его губы шепчут:

— Да, англичанин, это правда…

«Нет, нет! — кричало у него внутри. — Это не может быть правдой!»

И тут отец-инспектор, с расстояния в тысячи лиг, произнес:

— Я получил утром письмо от отца Алвито. Это произошло во время землетрясения… Приливная волна…