Сёгун (части 1-2)

- В Японии каждый культурный человек должен либо готовить сам, либо лично обучить этому одну из этих обезьян, либо умереть с голоду. Они все едят сырую рыбу, сырые овощи в сладком уксусном маринаде. Но жизнь здесь может быть "писскутер", если ты знаешь, как это сделать.

- "Писскутер" - это хорошо или плохо?

- В основном это очень хорошо, но иногда ужасно плохо. Это все зависит от того, как себя чувствуешь, а ты задаешь слишком много вопросов.

Родригес спустился вниз. Он закрыл дверь своей каюты на засов и тщательно проверил замки на своем ящике для карт. Волос, который он положил так осторожно, все еще был там. И такой же волос, одинаково невидимый всем, кроме него самого, который он положил на обложку своего журнала, также не был тронут.

"Ты не можешь быть слишком осторожным в этом мире, - думал Родригес. Что страшного в том, чтобы знать, что ты кормчий "Нао дель Трато" - самого большого Черного Корабля того года из Макао? Может, и нет, потому что тогда ты должен объяснить, что это крупное судно, одно из самых богатых, крупнейших судов в мире, более чем в шестнадцать сотен тонн. Ты можешь соблазниться и сказать им все о своем грузе, о торговле и о Макао и всяких вещах, проливающих свет на многое, очень и очень личное, очень и очень секретное. Но мы воюем, мы воюем против Англии и Голландии".

Он открыл хорошо смазанный замок и вынул личный журнал, чтобы, проверить некоторые азимуты на ближайшую гавань. Его глаза наткнулись на запечатанный пакет, который священник, отец Себастьян, дал ему перед тем, как он покинул Анджиро.

"А не в нем ли лежат бумаги англичанина? " - спросил он себя опять.

Он взвесил пакет и поглядел на печати иезуита, очень желая сломать их и посмотреть самому. Блэксорн сказал ему, что голландская эскадра прошла через пролив Магеллана и еще немного. "Англичане задают массу вопросов и не охотники отвечать, - подумал Родригес. - Он проницателен, умен и опасен".

"Это его бумаги или нет? Если это они, зачем они святым отцам? "

Он пожал плечами, думая об иезуитах, францисканцах и остальных монахах, священниках и инквизиции. "Есть хорошие священники и плохие священники, и в основном среди них плохие, но они все же священники. Церковь должна иметь священников, и без них, если бы они не вступались за нас, мы заблудшие овцы в сатанинском мире. О Мадонна, защити меня от всех дьяволов и плохих священников! "

Родригес был в своей каюте с Блэксорном в Анджирской гавани, когда дверь открылась и без приглашения вошел отец Себастио. Он кинул взгляд на остатки пищи.

- Ты преломляешь хлеб с еретиком? - спросил священник. - Есть с ними опасно. Они все заразные. Он сказал тебе, что он пират?

- Христианин должен быть великодушен со своими врагами, отец. Когда я был в их руках, они были благородны со мной. Я только возвращаю им их милосердие. - Он стал на колени и поцеловал крест священника. После этого встал и, предлагая вино, сказал: - Как я могу помочь вам?

- Я хочу попасть в Осаку. Вашим кораблем.

- Я пойду и сразу спрошу их. - Он ушел спросить капитана, и просьба постепенно дошла до Тода Хиро-Мацу, который ответил, что Торанага ничего не говорил о доставке иностранного священника из Анджиро, поэтому он сожалеет, что не может взять его на борт.

Отец Себастио хотел поговорить с Родригесом наедине, поэтому он выслал англичанина на палубу и потом, в тишине каюты, вынул запечатанный пакет.

- Мне хотелось бы, чтобы вы передали этот пакет отцу-инспектору.

- Я не знаю, будет ли еще его преосвященство в Осаке, когда я попаду туда, - Родригесу не хотелось быть носителем иезуитских секретов. - Я, может быть, вернусь обратно в Нагасаки. Мой адмирал может оставить для меня приказы.

- Тогда отдайте его отцу Алвито. Необходимо быть абсолютно уверенным, что вы отдадите это только в его руки.

- Непременно, - пообещал Родригес.

- Когда вы в последний раз были на исповеди, сын мой?

- В воскресенье, отец.

- Вам не хотелось бы исповедаться мне сейчас?

- Да, благодарю вас, - Он был благодарен священнику, что тот спросил его об этом, так как жизнь на море опасна, и впоследствии он будет, как всегда, чувствовать себя намного лучше.

Теперь, в каюте, Родригес положил пакет обратно, чувствуя большое искушение. "Почему отец Алвито? Отец Мартин Алвито был главный торговец и личный переводчик Тайко в течение многих лет, и следовательно, близок к большинству влиятельных дайме. Он курсировал между Нагасаки и Осакой и был одним из немногих людей и единственным из европейцев, кто имел доступ к Тайко в любое время, - очень умный человек, который в совершенстве говорил по-японски и больше знал о них и их образе жизни, чем любой другой человек в Азии. Сейчас он был самым влиятельным португальским посредником Совета регентов, и Ишиды и Торанаги в частности.

Довериться иезуитам, чтобы получить одного из их людей, - подумал Родригес со страхом, - Конечно, если бы не общество иезуитов, поток ереси никогда бы не прекратился, португальцы и испанцы могли бы стать протестантами, и мы навсегда потеряли бы свои бессмертные души. Мадонна! "