Сегун. Книга 1

– Нет, ты отдан в ученичество до двадцати лет. Мы подождем еще десять лет, и тогда ты будешь свободен. Но до того момента, до 1588 года, ты будешь учиться, как строить корабли и как управлять ими. Ты будешь слушаться Альбана Карадока, мастера-корабела, штурмана и члена Тринити-Хаус[7], или никогда не получишь лицензию. А без лицензии тебе никогда не стать капитаном ни одного английского корабля в английских водах, ты никогда не будешь командовать на юте ни в каких водах, потому что таков закон доброго короля Гарри[8], упокой, Господи, его душу. Был еще закон этой великой блудницы Марии Тюдор – пусть она вечно горит в аду! – но это закон королевы, и пусть он правит в веках, это закон Англии, и это лучший из морских законов, который когда-либо был принят.

Блэкторн помнил, как ненавидел тогда своего наставника и Тринити-Хаус, монополию, созданную Генрихом VIII в 1514 году для обучения штурманов и мастеров-корабелов и выдачи им лицензий, ненавидел двенадцать лет полурабства, которые одни, как он знал, открывали дорогу к единственно желанной цели. И он возненавидел Альбана Карадока еще больше, когда, покрыв себя немеркнущей славой, Дрейк и его стотонный шлюп «Золотая лань» чудесным образом вернулись в Англию после трехлетнего отсутствия. Это был первый английский корабль, совершивший кругосветное путешествие. Он доставил к английским берегам самый богатый груз награбленных сокровищ – невероятные полтора миллиона фунтов стерлингов золотом, серебром, пряностями, серебряной и золотой посудой.

То, что в походе погибли четыре из пяти кораблей, восемь из каждых десяти моряков, что Тим и Уатт сгинули, а экспедицию Дрейка провел через Магелланов пролив в Тихий океан захваченный в плен португальский штурман, не успокоило ненависть. То, что Дрейк повесил одного из своих офицеров, отлучил от церкви капеллана Флетчера и не смог найти Северо-Западный проход, не уменьшило народного восхищения. Королева оставила Дрейку половину привезенных сокровищ и удостоила его рыцарского звания. Джентри – мелкопоместные дворяне – и купцы, которые финансировали экспедицию, получили триста процентов прибыли и молили взять у них денег на следующее пиратское предприятие. И все моряки мечтали плыть с ним, потому что он много награбил и со своей долей добычи вернулся домой, а немногие выжившие счастливчики обеспечили себя до конца жизни.

«Я бы тоже выжил, – сказал себе Блэкторн. – Я бы выжил. И моя доля сокровищ была бы достаточна, чтобы…»

– Риф впереди!

Он сначала почувствовал, а потом услышал крик. И вновь сквозь рев бури донесся пронзительный вопль.

Блэкторн выскочил из каюты и помчался по трапу на ют. Сердце его колотилось, горло пересохло. Была уже темная ночь, лил дождь, и он возликовал: сделанные много недель назад парусиновые сборщики влаги скоро наполнятся доверху. Открытым ртом он ловил почти горизонтально летящие струи, чувствуя сладость дождя… Но откуда этот вопль?

Он увидел Хендрика, парализованного ужасом. Впередсмотрящий Матсюккер съежился на носу, крича что-то неразборчивое и указывая вперед. Тогда он тоже посмотрел в море.

Риф был всего лишь почти в двухстах ярдах впереди – большие черные скалы, о которые разбивались волны ненасытного моря. Пенистая линия прибоя тянулась налево и направо, время от времени прерываясь. Буря вздымала огромные полосы пены и бросала их в ночную темноту. Вырвало фал на форпике, и унесло самое высокое рангоутное дерево. Мачта дрожала в гнезде, но держалась, и море неумолимо несло корабль к гибели.

– Все на палубу! – прокричал Блэкторн и с яростью зазвонил в колокол.

Звук вывел Хендрика из ступора.

– Мы погибли! – прокричал он по-голландски. – Боже, помоги нам!

– Гони команду на палубу, негодяй! Ты проспал! Вы оба спали! – Блэкторн толкнул его в сторону трапа, подскочил к штурвалу, распустил концы, крепящие рукояти в одном положении, привязался сам и с трудом крутанул штурвал влево.

Он напряг все свои силы, когда руль ударился о стремительно несущийся поток воды. Весь корабль содрогнулся. Затем по мере того, как слабел натиск ветра, нос корабля начал поворачиваться все быстрее и быстрее, и вскоре они стали бортом к ветру и волнам. Штормовые топсели надулись и отчаянно пытались стронуть с места корабль, все снасти, натянутые, как струны, стонали. В следующее мгновение море вздыбилось над ними и понесло корабль параллельно рифу, и тут Блэкторн увидел следующий вал, еще больше. Он издал хриплый возглас, предупреждая об опасности моряков, спешащих от бака, и изо всех сил вцепился в штурвал.