Сегун

Блэксорн перестал его слушать и сосредоточился на галере. Она стояла на якоре ближе к пристани, в нескольких сотнях шагов от Иокогамы. Навесы мушкетного полка все еще сохранялись на берегу и у подножия гор, люди маршировали, куда-то торопились, чувствовалось какое-то беспокойство… Стоял теплый, солнечный день без малейшего ветерка. Откуда-то доносился запах мимозы… Он разглядел на полуюте Кири и госпожу Сазуко – они беседовали под оранжевыми зонтиками… А, вот почему мимоза… Потом увидел Ябу и Нагу, расхаживающих по пристани: Нага говорил, а Ябу слушал, оба были захвачены разговором… Вот они посмотрели на него, – видимо, чем-то встревожены…

Когда галера два часа назад повернула к деревне, Ябу высказался определенно:

– Зачем подходить к нему, Анджин-сан? Корабль мертв, все кончено. Поедемте в Эдо! Нужно готовиться к войне, а времени у нас немного.

– Прошу прощения, давайте остановимся здесь. Я должен глянуть повнимательнее. Пожалуйста.

– Поедемте в Эдо. Корабль мертв – с ним покончено.

– Если хотите, идите, – я доберусь вплавь.

– Постойте, но разве я не прав, что корабля больше нет?

– Извините, я прошу вас остановиться. Ненадолго. Потом поплывем в Эдо.

Ябу наконец согласился, они причалили, их встретил Нага с красными от недосыпания глазами.

– Прошу прощения, Нага. Пожалуйста, объясните, что здесь происходит?

– Простите, не знаю. Не хонто. Меня здесь не было, понимаете? Меня на несколько дней посылали в Мисиму. Когда я вернулся, мне сказали, что ночью было землетрясение… Все произошло ночью, понимаете? Вы поняли – землетрясение, Анджин-сан?

– Да, понял, пожалуйста, продолжайте.

– Землетрясение, не такое уж сильное. Ночью. Одни говорят – был большой прилив, другие – только одна большая волна… В ту ночь был шторм. И тайфун. Вы поняли – тайфун?

– Да-да.

– Ах, извините. Очень темная ночь. Большая волна, опрокинулись масляные лампы, корабль охватило огнем… Все сгорело – очень быстро…

– А охрана, Нага-сан? Палубные матросы?

– Очень темно. Огонь… Он распространился очень быстро, понимаете? Извините. Сигата ганаи? – добавил он с надеждой.

– Палубные матросы, Нага-сан, где они были? Я оставил стражу.

– Когда через день я вернулся мне было очень жаль. Корабль уже догорал там, на отмелях, у берега. С кораблем было покончено. Я собрал всех людей с корабля и весь береговой патруль, дежуривший в ту ночь, просил их дать мне отчет. Никто не мог сказать наверняка, как это случилось. – Наги потемнел лицом. – Я приказал собрать все, что можно найти, и принести. понимаете? Все! Теперь все там – наверху, в лагере. – Он указал на плато. – Под охраной. Моей охраной. Потом я казнил их и поспешил снова в Мисиму, сообщить господину Торанаге.

– Казнили? Всех на смерть?

– Да, они не выполнили свой долг.

– Что говорит господин Торанага?

– Очень сердит. Он прав, что рассердился. Я предлагал совершить сеппуку. Господин Торанага отказался дать разрешение. Э-э-э! Господин Торанага очень сердит, Анджин-сан. – Нага нервно махнул рукой, показывая на берег. – Весь полк в немилости, Анджин-сан. Все главные офицеры разжалованы, отправлены в Мисиму. Пятьдесят восемь уже совершили сеппуку.

Блэксорн подумал об этих пятидесяти восьми, и ему захотелось кричать от боли… Пять тысяч… и пятьдесят… Разве это вернет к жизни его корабль?!

– Плохо, – произнесли его губы. – Очень плохо.

– Да, Анджин-сан. Лучше отправляйтесь в Эдо. Сегодня. Война может начаться сегодня, завтра, послезавтра, на следующий день. Прошу прощения.

Нага стал настойчиво доказывать что-то Ябу, а Блэксорн, плохо соображая, ненавидел эти неприлично звучащие слова… ненавидел Нагу, Ябу, всех остальных… Он почти не понимал, о чем речь, хотя и видел, что беспокойство Ябу увеличивается. Нага снова повернулся к нему и сказал решительно:

– Сожалею, Анджин-сан, но больше я ничего не мог сделать. Хонто.

Блэксорн заставил себя кивнуть.

– Хонто. Домо, Нага-сан. Сигата га наи.

Он еще поизвинялся и ушел к кораблю, чтобы побыть одному, – вряд ли ему удастся и дальше сдержать свой гнев… Ничего он не может поделать, никогда он не узнает всей правды – почему он потерял корабль… Возможно, священники умудрились нанять за деньги людей или обманом, угрозами заставили участвовать в таком подлом деле… Он медленно и прямо пошел прочь от Ябу и Наги, но, прежде чем ему удалось покинуть пристань, Винк бросился за ним.

– Кормчий, не оставляйте меня здесь одного! – Блэксорн видел, что Винка обуревает страх, – пусть торчит рядом, надо просто полностью от него отключиться…

Неожиданно они вышли на берег к тому месту, где эти ужасные останки человеческих голов… Более сотни… Скрытые от пристани дюнами, они возвышались над песком на специально вбитых кольях… Когда Блэксорн и Винк приближались, поднялось целое кричащее облако белых морских птиц… Когда уходили – птицы тут же уселись обратно, продолжая кричать и ссориться…