Сеятель бурь

– Именно так, – печально кивнул Мюнхгаузен. – Он предложил мне службу и хорошие деньги. Я мог бы сказать, что у меня не было выбора, и это было бы почти истинной правдой, но это самое «почти» и отличает правду от лжи. На самом деле я был рад отомстить сыну императрицы Павлу, если уж не имел случая мстить ей самой. Мне дали людей, с которыми я должен был проникнуть в Австрию, чтобы перехватить тайный меморандум, направленный графу Боиапартию одним из его сторонников в Париже. Дело казалось пустяковым. Я точно знал, кого мне следует изловить, и поверьте, без труда справился бы с этим, когда б не ваше вмешательство.

– Елкин гриб! Значит, тогда, на дороге под Веной, это ты устроил тарарам? – Лис возмущенно хлопнул себя по колену.

– Конечно, я. Вернее, мои люди. Я разбил отряд на две части и караулил посменно. По моим сведениям, господин де Сен-Венан должен был ехать ночью. То, что с ним окажется спутница, как и то, что этой особой будет сестра Наполеона, мне никто не сообщил.

– Вряд ли об этом кто-то мог знать. Каролина просто-напросто сбежала с очередным любовником от надоевшего ей маршала. Оттого, вероятно, де Сен-Венан и подорожную не показывал, что в ней он значился один-одинешенек.

– Быть может, – согласился Конрад. – Но все пошло наперекосяк с самого начала, и ваше с Лисом вмешательство только усугубило неудачу. Но теперь это уже не важно. Как бы то ни было, я последовал за вами, а ночью мой человек залез к вам в дом, чтобы похитить бумаги, которые вы достали из корсета де Сен-Венана. Ему не повезло. Не повезло дважды. Во-первых, он похитил не те документы, во-вторых, имел неосторожность потревожить вас.

Исход дела известен. Мой ганноверский родич, увидев раздобытые записи, наотрез отказался платить и потребовал именно меморандум Сен-Венана. Я был вынужден снова вернуться к охоте за этими чертовыми бумагами. Мне повезло, вы угодили в плен к заговорщикам, и ваш банкир искал головорезов, которые бы взялись освободить узников. Я вызвался добровольцем, вследствие чего и произошло наше знакомство.

– Так шо, – Лис сокрушенно покачал головой, – значит, все это время ты шпионил за нами?

– Можно сказать и так, – нехотя согласился Конрад. – Хотя, признаться, шпион из меня никудышный. Я солдат и, если бы не обстоятельства, ни за что не пожелал бы себе иного жребия. К тому же моя шпионская миссия закончилась бесславно в ночь после Сокольницкой битвы. Я своими глазами видел, как вы передали меморандум Наполеону. Таким образом, задание было успешно провалено.

– Ну извини! Ты б раньше сказал – мы б шо-нибудь придумали, – развел руками Сергей.

Конрад хмуро усмехнулся его шутке.

– Когда я отправлялся в Россию, у меня не было с собой ни средств к существованию, ни каких бы то ни было связей, кроме, пожалуй, вас и того же графа Бонапартия, против которого я невольно злоумышлял. В Брауншвейге меня ожидали судебные приставы, а в Ганновере – разгневанный дядя Хилмар, перед которым я должен был отчитаться и за деньги, и за людей. Правда, оставались еще похищенные записи, но что мне было с ними делать? Я уж думал сжечь их или же подкинуть вам, но тут ко мне явился доктор Роджерсон и, передав наилучшие пожелания и родственный привет из Ганновера, предложил выкупить хранящиеся у меня письма.

Движимый отчаянием и безденежьем, я согласился. К тому же доктор намекнул, что если я не продам выкраденный архив, то его запросто могут «случайно найти». Он, несомненно, знал, о чем говорил. Увы, я сделал выбор – взял деньги и дал в том расписку. Это оказалось роковой ошибкой. Через пару дней господин Роджерсон сообщил, что письма сами по себе не представляют какого-либо интереса, уж во всяком случае, для Англии. Но граф Бонапартий может быть очень раздосадован, если вдруг узнает, что переписка, содержащая финансовые секреты его семьи, оказалась в чужих руках, да еще не в чьих-нибудь, а в моих. Он заверил, что имеющиеся в бумагах факты порочат Наполеона и он, не торгуясь, выкупит ценные письма. Меня же в этом случае ожидала весьма горькая участь. Вы сами знаете, Бонапарт вспыльчив и мстителен.

– У них в семье все такие, – вспоминая бурные события прошедшей ночи, вклинился я. – Однако это не повод охотиться на командующего российской армией.

– Роджерсон предложил мне на выбор: либо я участвую в убийстве Наполеона, либо он выдает меня как английского шпиона. На оговоренном месте сегодня вечером меня ждал еще один участник покушения. Никогда прежде я его не встречал. У него были ключи от черного хода Летнего дворца и пистолеты, вот эти самые. Видит Бог, я бы не спустил курок! Я шел на смерть, желая погибнуть, ибо участвовать в этой драке скорпионов был не в силах!

– Вот такие скелеты водятся у нас в шкафу, – с деланной радостью подытожил Лис. – Слава Богу, шо мы там друг друга не поубивали! Конрад, ты вот только скажи, глядя прямо в глаза вон тому золотому петуху, мы сейчас услышали все, что нам следовало бы знать?

Мюнхгаузен, не говоря ни слова, пожал плечами.

– Будем надеяться, что все.