Сеятель у порога

— Того, что вы здесь несёте охрану, я не знал, — спокойно, словно не видя направленных на него стволов, произнёс Салех. — Вы как-то забыли меня об этом оповестить. А за то, что напугал, извините. Навыки бесшумной ходьбы у нас отрабатываются до автоматизма, так же как у вас стрельбы 'вслепую'.

Араб срезал Клода так чисто, что тот смешался и не нашёлся с ответом, что было для него совершенно не свойственно. Буркнув что-то неразборчивое, он повесил автомат на плечо и демонстративно отвернулся от Салеха. Андрей тоже опустил оружие, испытывая чувство неловкости.

Салех кашлянул, подошёл к колючему ограждению и посмотрел на северо-восток, где, предположительно, находился источник импульса.

— Что находится там, — он кивнул за ограду, — я действительно не знаю. Мой шеф заверил, что никакого отношения к этому наши спецслужбы не имеют и он сам хотел бы выяснить в чём здесь дело. Так что опасаться какого-либо противодействия с нашей стороны не нужно.

Всё это было произнесено довольно искренне.

— А у вас есть какие-то версии? — спросил он после небольшой паузы.

Вопрос араба был неуместен, он сам это понял и воспринял молчание собеседников как должное. Все трое ещё немного постояли, вглядываясь в темноту на северо-востоке, казалось, обладающую какой-то магнетической силой. Потом, не сговариваясь, они направились к лагерю. Проводив Салеха до его коттеджа, Андрей пожелал ему спокойной ночи.

— Мои люди устали меньше вас, — глянув на Горелова, сказал араб. — Может быть, лучше подежурить им?

Андрей отвёл глаза. Араб понимающе усмехнулся.

— Впрочем, как знаете.

Он скрылся за дверью, а Андрей, вздохнув, пошёл к маячившему неподалёку Клоду.

Проснулся Горелов без трёх минут семь — сработал внутренний будильник, который редко его подводил. Спал он четыре часа, сменившись с дежурства полтретьего ночи. Маловато, но лучше чем ничего. Сделав несколько разминочных упражнений, Андрей тряхнул посапывающего на соседней койке друга. Тот сразу открыл глаза. Настороженно, будто и не спал, глянул на Андрея и спросил хриплым ото сна голосом:

— Что?

— Пора. Семь часов.

Клод с хрустом потянулся, упруго подскочил с кровати и занялся разминкой. Андрей, взяв туалетные принадлежности и перекинув через плечо полотенце, двинулся к умывальнику. Ледяная артезианская вода отогнала остатки утренней вялости. Растираясь полотенцем, он огляделся. Лагерь пробуждался. Из коттеджей появлялись люди, и через несколько минут у умывальников стало весьма оживлённо. Освежённые сном, молодые, в основном, мужчины, с наслаждением плескались в холодной воде, оживлённо переговариваясь.

Закончив умывание, Андрей вернулся в домик. Здесь он облачился в рубашку и шорты бежевого цвета, водрузил на голову кепи с длинным солнцезащитным козырьком и эмблемой Службы на тулье, зашнуровал на ногах армейские ботинки предназначенные для действий в пустынной местности. На широкий ремень повесил кобуру с пистолетом и фляжку-термос, предварительно наполненную смесью 'Лайф', хорошо утоляющей жажду. На этом он счёл экипировку завершённой.

К этому времени массовое умывание закончилось и народ потянулся к столовой оборудованной наспех в здании бывшей казармы, ориентируясь на исходившие оттуда аппетитные запахи. После завтрака Андрей собрал всех на вертолётной площадке и поставил задачу на ближайшее время, заключающуюся в дооборудовании лагеря и подготовке аппаратуры поиска к работе.

Примерно в половине двенадцатого на севере родился нарастающий гул, в котором Андрей узнал работу двигателей десантно-грузовых ракетопланов Службы. В небе у самого горизонта появились три, быстро увеличивающихся в размере точки, скоро приобретшие характерные очертания.

Мощные машины с оглушительным рёвом описали широкий круг над лагерем, покачали короткими крыльями с эмблемами ВСК, и начали заходить на посадку. Их маршевые двигатели заработали на минимальной тяге, а снизу ударили тонкие огненные струи из сопел двигателей вертикальных эволюций. Опускающиеся ракетопланы скрылись в облаках клубящейся пыли, там же, где вчера садились грузовые вертолёты. Сквозь оседающую пыль было видно, как раздвинулись заслонки грузовых отсеков и из чернеющих люков посыпались фигурки в форме вооружённых сил Службы. Стоявшие до этого на почтительном расстоянии 'старожилы', неспешно двинулись встречать вновь прибывших. Последние метры преодолевались почти бегом: многие узнавали знакомых, другие были просто рады встрече с представителями кажущейся теперь такой далёкой 'большой земли'.

Командовал группой охраны старый знакомый Андрея и Клода — Хуан Милль. От своих предков он получил весьма своеобразный букет генов. Пронзительно голубые глаза и светлые волосы северных предков создавали поразительный контраст с характерными чертами лица и смуглой кожей, унаследованными от испанских дедушек и бабушек.

— Привет, Хуан! Рад тебя видеть! — хлопнул по плечу Андрей командующего разгрузкой приятеля.

— Здравствуй, — Хуан крепко пожал протянутую руку.