Сеятели для звезд

Хонат присутствовал на одном из актов правосудия и видел Лифт в действии, но до сих пор с трудом мог поверить, что следующим пассажиром в Ад будет он сам. Лифт был всего лишь белой корзиной достаточной глубины. Вделанные по ее бокам острые шипы не позволяли из нее выбраться. К ее краям были привязаны три плетеных каната, далее хитроумно намотанные на деревянный барабан, который вращали два стражника.

Процедура транспортировки осужденного была проста до минимума. Обреченный помещался в корзину, которую опускали до тех пор, пока провисание канатов не указывало на то, что она достигла Поверхности. Жертва покидала корзину, а если ей не хотелось этого делать, то корзина оставалась внизу до тех пор, пока осужденный не умирал с голоду, или Ад поверхности не расправлялся с ним каким-нибудь другим способом. После этого барабан вращали в обратную сторону, и корзину поднимали наверх.

Срок приговора варьировался в зависимости от тяжести преступления. Но это была чистейшая формальность. Хотя по истечении срока корзину аккуратно опускали на Поверхность, в нее, конечно, до сих пор никто и никогда не возвращался. В мире, где нет смен времен года и луны, долгие промежутки времени трудно определить с достаточной точностью. Корзину могли опустить с ошибкой в тридцать-сорок дней в любую сторону от назначенного срока. Но если трудно было отмерять время в мире вершин, то в Аду поверхности, видимо, это было вообще невозможно.

Стражники привязали свободный конец лианы Хоната к ветке и расположились рядом с пленником. Один из них рассеянно передал Хонату шишку, и бедный заключенный попытался отвлечься от невеселых дум, извлекая из нее сочные съедобные семена. Но они почему-то казались совсем невкусными.

На Арену начали доставлять других обвиняемых, и Вершитель, довольно переводя взгляд черных глаз, наблюдал за процедурой со своего насеста. Привели Матилд — Разведчицу Еды. Она вздрагивала, шерсть на ее левом боку потемнела и слиплась, словно она опрокинула на себя бромелед — древесный резервуар (было в этом лесу и такое растение). За ней был введен Аласкон Навигатор, мужчина средних лет, лишь ненамного моложе Хоната. Его привязали неподалеку, и он сразу уселся, методично пережевывая стебель съедобного тростника со внешне безразличным видом.

Пока все происходило в практически ненарушаемом покое и тишине. Произнесено было лишь несколько слов. Но тишина окончилась, когда стража привела Сета Иглодела, которого все услыхали сразу. Он то кричал, то упрашивал, и тон его менялся от ярости до страха. Все присутствующие на Арене, кроме Аласкона, повернули к нему головы. Из коконов жилищ вынырнули головы любопытных.

Секунду спустя над краем Арены показались стражники Сета. Теперь они сами что-то кричали. Сет находился в середине тесной группы стражников, и его голос становился все громче. Он пытался всеми пятью конечностями остановить движение, хватаясь за любую подходящую ветку или лиану. Едва его общими усилиями отрывали от одной, он тут же хватался за другую. Тем не менее группа неумолимо приближалась к Арене. Два фута вперед, один назад, три фута вперед…

Охранники Хоната снова занялись вкусными и питательными семенами шишек. Хонат заметил, что за время суматохи на Арену успели привести Чарла Чтеца. Теперь он сидел напротив Аласкона, равнодушно глядя вниз на сеть лиан и расслабив плечи. От него веяло отчаянием. Один взгляд на Чарла заставил Хоната поежиться.

Со своего высокого трона заговорил Вершитель.

— Хонат-прядильщик, Аласкон-навигатор, Чарл-чтец, Сет-иглодел, Матилд-разведчица, вы вызваны сюда, чтобы ответить правосудию!

— Правосудия! — завопил Сет, пружиной вырвавшись из рук стражников, а затем опрокинутый обратно рывком лианы. — Нет правосудия! Почему меня, который совершенно не имеет отношения…

Стражники схватили Сета и мускулистыми коричневыми ладонями зажали ему рот. Вершитель, явно злорадствуя, удовлетворенно наблюдал за действиями стражи.

— Вам предъявлено три обвинения, — продолжил Вершитель. — Первое — вы рассказывали детям заведомую ложь. Второе — вы бросили тень сомнения на божественность порядка среди людей. Третье — вы отрицали истинность Книги Законов. Каждый из вас может говорить по очереди в порядке старшинства. Хонат-прядильщик, ты можешь обратиться к суду первым.

Хонат, слегка дрожа, поднялся. Но тут он почувствовал удивительно сильный порыв былой независимости.

— Ваши обвинения, — начал он, — основаны на одном: отрицании Книги Законов. Я не учил ничему тому, что противоречит нашей вере, и не бросал сомнений ни на одно из законоположений Книги. И поэтому я отвергаю ваше обвинение.

Вершитель недоверчиво посмотрел на него сверху вниз.

— Очень многие люди говорили, что ты не веришь в Гигантов, Хонат, сказал он. — Новой ложью ты не добьешься от суда снисхождения и милосердия.