Сеятели смерти

— Ты приехал сюда потому, что от вас сбежал сумасшедший — американский биохимик Макроу. Этот человек работает над созданием чудовищного бактериологического оружия, с помощью которого он собирается шантажировать весь мир, в том числе и мою страну. По крайней мере, таковы разведданные. Знаешь, в мире немало безумцев, одержимых идеей разбогатеть, и мы бы не обратили внимания на этого чудака, если бы не одно обстоятельство: он явно имеет какого-то могущественного покровителя. Мотивы Макроу просты и понятны: деньги. Но нам не ясны мотивы его покровителей. Ими могут двигать военные соображения, а на Востоке есть некоторые страны, которые кичатся многовековой историей своей цивилизации, но которые, на наш взгляд, еще не настолько цивилизованы в политическом смысле, чтобы они, держа в руках такое оружие, заслуживали доверия.

— Ты хочешь сказать, что, имея раскосые глаза, они не обладают правильными коммунистическими взглядами?

— Не зубоскаль, Мэттью! Они не обладают и правильными демократическими взглядами. К тому же надо учитывать и расовый фактор. Не думаю, что многие в Азии будут горько оплакивать гибель белой части населения земного шара от непонятной инфекции. Нам также кажется, что в тех краях есть некоторые безответственные лидеры, которые намерены пожертвовать чуть ли не половиной собственного народа для достижения своих политических целей — ну, разумеется при условии, что правящей элите гарантировано выживание. Выжить можно будет с помощью сыворотки или вакцины. Мы считаем, что именно над этим Макроу сейчас и работает, поскольку он уже показал, на что способен, создав суперактивные вирусы обычных инфекционных заболеваний. Он, безусловно, изберет один вирус, для борьбы с которым можно будет произвести эффективную вакцину. — Она перевела дух. — Видишь, я предельно откровенна. Я рассказала тебе все, что рассказали мне. Естественно, я бы хотела сама добыть эти вирусы и формулы, но все наши попытки завладеть результатами его опытов провалились. Как и ваши.

— С чего это ты взяла?

— Ну, во-первых, уже то, что ты здесь, заставляет меня сделать такой вывод, — сказала Вадя и тихо рассмеялась. — Мы же специалисты, милый, ты и я. Нас вызывают в тех случаях, когда надо взять клиента живым или выведать его маленькие секреты. Когда нам трубят сбор, все знают, что это значит. Это значит, что все прочие методы оказались безрезультатными и осталось только одно. — Она выразительно посмотрела на меня. — Мне отдан приказ сотрудничать с тобой, Мэттью, и совместными действиями добиться устранения международной угрозы. Мы будем действовать сообща до тех пор, пока этот человек и его лаборатория не будут уничтожены.

Наступило молчание. Наконец я осторожно заметил:

— Знаешь, самое смешное, что я действительно приехал сюда провести медовый месяц. — Она ничего не ответила, и я продолжал: — Разумеется, это вовсе не означает, что я ушел в отставку.

Она слабо улыбнулась.

— Надеюсь.

— Мне надо разузнать об этом деле поподробнее, прежде чем я свяжусь с Вашингтоном. А что если мы поужинаем сегодня вместе, и ты мне все выложишь начистоту?

— Давай. Ты хочешь ужинать здесь? Я бросил взгляд на роскошный зал ресторана, начинающийся сразу же за коктейль-холлом, и ответил:

— Здешние официанты вызывают у бедняги деревенщины из Нью-Мексико комплекс неполноценности. Кажется, недалеко от Пикадилли-серкус есть ресторанчик, где можно расслабиться и спокойно поговорить.

— Как скажешь.

Она завернулась в меха и подождала, пока я встану и с истинно джентльменской учтивостью помогу ей подняться. Потом она натянула перчатки, подхватила сумочку и улыбнулась мне через плечо, давая понять, что готова.

Мы вышли из коктейль-холла, а потом, миновав вестибюль, оказались на улице. Лес был тут как тут. Швейцар не успел даже предложить нам свои услуги, как серебристый “седан” мягко подкатил к тротуару. Вадя остановилась и бросила на меня подозрительный взгляд.

— Просто у меня в Лондоне есть друзья, — пояснил я. — Залезай!

Она нахмурилась и, скептически оглядев “роллс-ройс”, снова посмотрела на меня.

— Знаешь, не то что бы я тебе не доверяла, милый, но я бы предпочла такси.

— Разумеется! — сказал я, встав сзади почти вплотную к ней. — И все-таки садись, а то, если мне придется стрелять в тебя с такого угла, твоя кровь и внутренности заляпают этот чудесный автомобиль, что было бы очень досадно, не так ли?

Глава 8

Автомобиль тронулся, и некоторое время все молчали. Вадя чуть шевельнулась и подняла руки, точно намереваясь поправить меха. Я тут же вытащил свой тупорылый револьвер и помахал им перед ее носом.

— Руки! — строго предупредил я. — Как-то я знавал одну девицу — между прочим, твою коллегу, — у которой была занятная меховая накидка, очень похожая на твою. Девчонка мертва, бедняжка.

Вадя бессильно уронила руки на колени.

— Ты совершаешь ошибку, Мэттью, — спокойно произнесла она.

Возможно, она была права, но в ту минуту я не мог позволить себе опрометчивые поступки.