Сеятели тьмы

— Нет, об известности говорить ещё рано, — ответила Маэдо. — Но ведь сейчас такая мода на метисок! Вот она и выплыла на этой волне. У неё красивые глаза, гибкое, как у пантеры, тело, она бесстрашна, даже дерзка, знает иностранные языки. Вы непременно влюбитесь в неё, Кохияма-сан, она в вашем вкусе.

— Возможно, — усмехнулся Кохияма, стараясь скрыть своё смущение.

Начни этой женщине возражать, она обрушит на тебя словесный поток. Повернувшись к Сомэе, он спросил:

— Вы что-нибудь слышали о факторе R?

— Ты хочешь писать об этом в заметке, посвящённой Убукате? — вместо ответа спросил Сомэя.

— Нет, в заметке я лишь укажу, что это было темой его исследований.

— Ну, большего пока и не требуется, — сказал Сомэя. — Нашу полосу читают специалисты, а им нужна квалифицированная научная информация. Разберёмся сами, тогда и напишем подробнее.

— Согласен. Тем более что какими бы устойчивыми кишечные микробы ни были, не можем же мы написать, что они вызвали пневмонию.

Оба улыбнулись.

— О факторе R я кое-что слышал, — сказал Сомэя. — Это носитель наследственности в так называемых эписомах. Открытие принадлежит японским учёным: Анибе из Токийского императорского университета, Отиаи из инфекционной больницы в Нагое, Ватанабэ из университета Кэйо, Накатани из Института экспериментальной медицины и Мицухаси из Гуммского университета. Возможно, это не все, но, во всяком случае, именно они — один за другим — первыми объявили о своём открытии.

Во время войны Сомэя был мобилизован и послан на фронт санитаром. Сразу после окончания войны он стал работать корреспондентом отдела науки и за эти годы приобрёл такие знания, о которых начинающие медики или фармаколога могли только мечтать. В редакционных кругах его даже прозвали «ходячей медицинской энциклопедией». По своим знаниям он вполне мог бы занимать высокий административный пост в органах здравоохранения или в высшей аттестационной комиссии, но он предпочитал оставаться в газете. Многие из его сверстников считали Сомэю неудачником, а молодые журналисты посмеивались над ним, называя за глаза «упрямым чудаком» и «вечным санитаром». Но он был одним из тех журналистов божьей милостью, которые беззаветно преданы своему делу.

Кохияма работал весьма старательно, он собирал для газеты главным образом информацию по медицине и новейшей фармакологии, однако темы для статей, как правило, подсказывал ему всё тот же Сомэя.

— Вашей осведомлённости, Сомэя-сан, можно позавидовать, — проговорил Кохияма. — Скажите, во время войны вы тоже были в Маньчжурии, не так ли?..

— Ты хочешь спросить, не встречался ли я там с Убукатой? Нет. Правда, он учился в Мукдене, но к тому времени он уже окончил университет и, возможно, стал «его благородием военврачом». Я же был рядовым, и к тому же нашу часть всё время перебрасывали с места на место: из Дайрена[2] в Мукден, из Мукдена в Синьцзин, потом в Харбин. А в конце войны меня неожиданно направили санитаром в пограничный отряд, стоявший в Хуцуне, на северо-востоке Маньчжурии. И вот оттуда-то, не успев даже осмотреться, и угодил прямо в Сибирь.

До сегодняшнего дня Кохияма как-то всегда забывал, что Сомэя участвовал в войне и побывал у русских в плену. Он никогда об этом не расспрашивал своего шефа. Но сегодня был особый день.

Странные люди это среднее поколение! Чертовски работоспособные, умные и по большей части добрые, порой даже чересчур добрые. Но иногда они вдруг поворачиваются к тебе другим своим лицом и кажутся тогда непонятными, загадочными, а подчас даже страшными. Как проявило себя на войне поколение Убукаты, Тэрады или даже Сомэи? Сколько на их совести убитых или искалеченных людей? Когда Кохияма думал об этом, его охватывало смешанное чувство страха и отвращения.

Кохияма считал, что его поколение тоже кое-что испытало. Его студенческие годы совпали с годами борьбы против так называемого договора безопасности. Окончив английское отделение литературного факультета университета Кэйхоку, он целый год не мог никуда устроиться. И вовсе не потому, что был активистом Всеяпонского студенческого союза, а просто потому, что литературный факультет университета считался главным опорным пунктом этой организации. Только год спустя ему удалось поступить на работу в «Нитто».

Но он не слишком горевал от того, что целый год вынужден был просидеть без дела. Втайне он скорее даже гордился этим.

Люди, живущие в одно и то же время, на самом деле часто переживают разные эпохи, и подчас им трудно понять друг друга. Бывают моменты, когда это особенно остро чувствуется. Именно такой момент переживал сейчас Кохияма.

— А вы знаете Кёити Тэраду из Института фармакологии Гоко? — спросил он.

— Тэраду?.. Позволь, позволь… — Сомэя задумался.

— По его словам, они с Убукатой однокашники, вместе учились в университете в Маньчжурии.