Сеятели ветра (СИ)

Таруо согласно промычал и, снова зевнув, убрался в повозку. Ханэ слышал, как он перебросился с кем-то парой фразой, а затем всё стихло. Судя по голосу, кроме Таруо там был Нири, которого тоже сморило после долгих сборов.

— Ну и едь себе, — вдруг обиделся Шиёки.

Мальчишка отвернулся, скрестив на груди руки. Ханэ хотел подойти к нему, но передумав, только сказал:

— Шиёки, лови!

Он развернулся с приоткрытым ртом, но не успел ничего спросить: в его сторону уже полетел чёрно-красный веер, разрисованный ликорисами. Шиёки поймал его на лету и, развернув, хмуро глянул на подарок, а затем на Ханэ.

— В этом веере теперь обитают духи ветра, так что осторожней с ним.

Шиёки округлил глаза и очень осторожно, словно боясь их потревожить, сложил веер.

— Ну, так просто они не проснутся. Они пока в спячке и не знают, что ты их новый хозяин. Когда захочешь разбудить их, капни немного крови на веер и придумай слово-призыв. Только не очень сложный, ладно?

— И что я тебе за это должен? — совсем другим тоном спросил Шиёки, заткнув веер за пояс.

— Свою жизнь, — очень серьёзно ответил Ханэ. — Доживи до второго оборота. А затем до третьего, и до четвёртого… Я хочу увидеть, как ты вырастешь.

Шиёки смотрел на него с таким потрясением, словно мальчишке только что прочитали сотню откровений. Прижав руки к груди, он пытался что — то сказать, но у него не выходило.

Улыбнувшись на прощание, Ханэ развернулся к ним спиной и направился прочь. Ему ещё предстояло сказать матери, что её последний птенец покидает родное гнездо.

Дорога домой не отняла у него много времени. Свернув у складов, Ханэ снова вспомнил, что увидел там в ночь, когда проснулся кирин. Тогда он был в таком потрясении, что мог только смотреть на Обуру, попутно не давая упасть Казу. Он сам чуть не лишился чувств — так похоже это было на внезапную смерть Цуи. Таруо и не подозревал, от какого кошмара спас его своим предложением отправиться на поиски кирина вместе.

Ханэ заставил себя отвести взгляд от складов и отправиться дальше. Хорошо, что они с Казу улетают отсюда. Он ещё долго не смог бы спокойно ходить мимо этих демоновых складов.

Раздвижная перегородка легко сдвинулась в сторону, и Ханэ переступил порог родного гнезда. Он шёл не торопясь, разглядывая трещинки на стенах, росписи на перегородках, вазы и свитки в стенных нишах. На одном из свитков до сих пор темнел в углу маленький нарисованный ворон — один из первых рисунков его брата. У этого свитка он остановился и, помедлив, приложил ладонь к рисунку ворона. Ханэ уже давно не заходил на клановое кладбище. Хотел бы он оправдаться тем, что на него навалилось слишком много дел из-за подготовки к приезду Судза, а затем охоты, но от себя истинную причину не скроешь. Он хотел отстраниться от того, что произошло с Цуей, забыть хотя бы ненадолго.

Что ж, сегодня у него будет повод наконец навестить Цую.

Ханэ отошёл от свитка. Нарисованному ворону не было до него дела: птица сосредоточенно чистила перья.

У комнаты матери он остановился. Из-за двери доносились женские голоса, и один из них принадлежал сороке.

— Кажется, у нас гость, — послышался из-за раздвижной перегородки высокий голос Йоко.

Скрываться дальше больше не имело смысла, и Ханэ сдвинул перегородку в сторону. Женщины повернулись к нему, и Ханэ подумал, что в этих чёрно-белых кимоно и с одинаковыми причёсками они похожи, словно сёстры.

Похоже, он прервал их чаепитие: на столе стоял расписанный чёрной краской сервиз. Из чашек поднимался пар.

— Ханэ, проходи, — оживилась мать. — Будешь чай? Он, правда, успел немного остыть.

— Пожалуй. Только я ненадолго, — Ханэ сделал небольшую паузу, принимая чашку с чаем из рук Йоко, а затем продолжил: — Мы с Казу улетаем. Я отправляюсь с ним в столицу, вместо Обуры.

Ханэ заметил тень печали на лице матери. Йоко сразу насторожилась. Видно, такой расклад сильно менял её планы.

— Я слышала, в столице сейчас не самые спокойные времена, — осторожно начала Йоко.

— Сейчас везде неспокойные времена, — хмыкнул Ханэ, про себя подумав, что Йоко наверняка сама нередко бывает в столице сама либо имеет там осведомителей. — Я хочу повидать Тайдзу до того, как они станут ещё неспокойней.

Йоко на мгновение широко распахнула глаза, и Ханэ с удовольствием отметил, что она поняла намёк: “Да, я тоже осведомлён о событиях в столице, и о том, что в скором времени у нас вполне может появиться новый Гунсё”.

— Надеюсь, вы не собираетесь проделать весь путь на своих крыльях, точно перелётные птицы? — улыбнулась Йоко.

— Это был бы весьма занятный опыт, — вернул ей улыбку Ханэ.

Сорока неопределённо повела плечами. Что ж, пусть гадает, будут они лететь, не щадя крыльев, или преодолеют большую часть пути в запряжённом птицами паланкине. Ханэ предполагал, что Казу выберет первое. Ему сейчас просто необходимо устать так, чтобы его не мучили мысли об Обуре, и как можно скорее окунуться в столичную жизнь, в которой у него не будет времени думать о том, что произошло после совместной охоты с волками.