Сейчас и больше никогда

А ведь с того новоселья и с их первой настоящей встречи с Димой минул уже год. Только год, но как же все изменилось!.. И хотя она любит Дмитрия ничуть не меньше, чем любила год назад, а может быть, даже сильнее и глубже, потому что за этот год из таинственного незнакомца он превратился для нее в единственного, по-настоящему родного, необходимого человека, она не ощущает больше той счастливой безмятежности. И даже после поездки в Голландию – в эту полусказочную страну. Все оказалось сложнее. Сложнее и страшнее.

…Но тогда, тем январским днем, ее не отпускало покойное, умиротворенное состояние. Хотелось думать только о Дмитрии. Не думать – это все равно как разлучиться. Разлучаться было тяжело, но в какой-то миг вдруг стало необходимо. Нельзя сидеть молча, с отрешенным видом – это может обидеть Стаса.

До чего же он милый, этот Стас! И даже среди новорусской роскоши сумел остаться простым и милым. Своей новой квартирой он, конечно, очень гордился, но в то же время будто по-детски, ребячливо удивлялся, как это у него, самого обычного пацана, – и вдруг такой дворец? Откуда?

– Этот стол, – не умолкая, рассказывал Стас, – этот стол, ты не поверишь! Настоящий Буль!.. Был во Франции такой мастер… Знаешь, чем хорош столик? На него чашки можно ставить без всяких последствий, реально пользоваться! Так же как и креслами, на которых мы сейчас сидим…

Вскоре по возвращении из Голландии у Саши неожиданно появился повод еще раз побывать в малой гостиной – посидеть в отреставрированном старинном кресле. Теперь она отправилась к Стасу по заданию шефини. «Bête noire» планировал напечатать интервью с лидером победившей на выборах либерально-патриотической партии.

Шефиня была не в духе. Пробормотала что-то о чрезмерно быстрой политизации губернских девушек и женщин. Только ленивый не лезет нынче в политику! А сами в ней ни бельмеса не соображают! Навыбирали на свою голову смазливых недорослей и не ведают, что за смазливой внешностью кроется гангстерская сущность!

Саша одного не понимала: какие могут быть претензии лично к ней? На выборах она не голосовала ни за каких недорослей. Ее вообще в это время не было в Городе! И зачем, если шефиня до такой степени против, делать материал о либерал-патриотах? Журнал у них чисто женский. Психология, мода, стили, светские сплетни – вот сфера их компетенции…

Однако озвучить свои мысли она не рискнула. Шефиня казалась раздраженной, смотрела на Сашу с нескрываемой неприязнью… Нет, лучше уж промолчать от греха подальше.

Больше для проформы Саша задала несколько коротких вопросов, касающихся предстоящего интервью, быстро покинула высокий кабинет и прямо из редакции позвонила Стасу.

Трубку сняла незнакомая женщина. Не Раиса Степановна – у той голос мягче, интонации напевнее. А голос в трубке звучал глуховато и одновременно чуть жестко. Саша представила, что принадлежит он молодой женщине. Попадаются иногда такие – молодые и неприветливые. Они, как правило, не следят за модой, пренебрегают косметикой – у них другие средства воздействия на людей. Эти женщины подавляют вас своим присутствием. Даже в их молчании (а по большей части они молчат) есть что-то угнетающее. Заранее с ними хочется во всем согласиться.

– Станислав Сергеевич примет вас… в четверг в половине двенадцатого, – сообщила незнакомка после короткой паузы, должно быть, подбирала время – листала органайзер.

– У тебя теперь секретарша? – входя в назначенный час в малую гостиную, с теплой улыбкой спросила у Стаса Саша.

– Она не вот тебе – секретарша, – поднимаясь ей навстречу из глубокого кресла, озорно ухмыльнулся Стас. – Юля! – крикнул он, обращаясь к плотно прикрытой дубовой двери.

Дверь мгновенно распахнулась, на пороге возникла крепкая молодая женщина в прямой серой юбке и темно-зеленой просторной блузе.

– Здравствуйте, – хмуро обратилась она к Саше и – к Стасу: – Станислав Сергеевич, слушаю вас.

Стас бросил на Сашу веселый и одновременно лукавый взгляд, приглашая разделить насмешливое восхищение своей несовременной добротной девушкой. Она же просто ископаемое по нашим временам!

– Сделай нам сейчас кофе с коньяком, Юля. А через час накрой в столовой что-нибудь такое… пообедать.

Юля молча кивнула. В ее жесте Саша угадала суровую покорность. Пока я тебе подчиняюсь, но учти… В недалеком будущем Юля собиралась взять реванш и намерений своих ни от кого не скрывала. Саша, во всяком случае, легко догадалась обо всем. Юля у Стаса и домработница, и кухарка, и секретарша, и дама сердца. А от дамы сердца рукой подать до жены. Надо только действовать по-умному. Юля и действовала.

– Скажи, пожалуйста, – щелкнув кнопкой диктофона, Саша начала интервью, – скажи, какое значение в победе вашей партии ты отводишь пиару?