Сейчас и навечно

– Ее зовут Оливия, – сообщила она, перекладывая ребенка на другую руку. – Красивое имя, правда? Я хотела, чтобы оно звучало… по-умному. Как ты.

В животе образовался комок, а ноги кололо от желания вскочить и бежать без оглядки… Но вместо этого я рухнул на кровать рядом с Молли, словно магнитом притянутый к свертку у нее в руках.

– Оливия, – пробормотал я.

– Да. И она умная. Умнее своего возраста. Она уже умеет держать головку, и все такое.

Молли стянула одеяло с лица младенца, и у меня перехватило дыхание. Я увидел круглые щечки, крошечные пухлые губки и закрытые глаза. От Молли несло выпивкой, как и от меня – из-за «особого» пунша, приготовленного соседом. Но Оливия пахла чистотой, детской присыпкой и чем-то сладким, что, наверное, присуще только младенцам.

– Она красивая, да? – спросила Молли, нервно поглядывая на меня. – Похожа на тебя.

– Похожа на меня…

За моей дверью гремела вечеринка, но слегка приглушенно. Гости смеялись, выпивали и, вероятно, трахались. Как и я тринадцать месяцев назад.

– Ты уверена, что она?.. – Я не смог закончить свой вопрос.

Молли быстро кивнула головой.

– Она твоя. На сто процентов, – и прикусила губу. – Хочешь ее подержать?

«Господи, нет!»

Руки раскрылись сами собой, и Молли вложила в них малышку.

Я пялился на Оливию, желая, чтобы крохотные черты лица стали более узнаваемыми. Хоть какая-нибудь подсказка или наследственный шепот, что она действительно моя. Но девочка не была похожа ни на меня, ни на Молли. Самый обычный ребенок.

«Мой ребенок?»

Молли фыркнула, и я приподнял голову, увидев, как она улыбается нам с Оливией.

– Так естественно, – мягко сказала она. – Я знала, что так и будет.

Я снова взглянул на младенца, проглотив целый ком нахлынувших эмоций.

– С-сколько ей?

– Три месяца, – ответила Молли и ткнула меня локтем. – Помнишь ту ночь? Довольно дикая, да?

Я вскинул голову вверх.

– Ты сказала мне, что принимаешь таблетки.

Она вздрогнула и заправила прядь волос за ухо.

– Так и есть. Они не сработали. Иногда такое случается.

Я недоверчиво посмотрел на нее, а потом мой взгляд снова вернулся к ребенку. Девочка зашевелилась во сне, и ее маленький кулачок коснулся подбородка. Одна половина моего непробиваемого сердца словно затаилась перед надвигающимся штормом, выстраивая стены и укрепляя оборону, потому что не доверяла происходящему. Другая же восхищалась крошечными движениями малышки, словно маленьким чудом. Мне хотелось смеяться, плакать и кричать одновременно.

– Я долго сомневалась, прежде чем прийти сюда, – пробормотала Молли. – Но я лишь хотела, чтобы ты познакомился с ней, и вот… мы здесь.

– Вы остановились в городе? Вам есть где?..

Внезапно в моей голове проскользнул вопрос: а должна ли Молли переезжать ко мне, – и реальность ситуации обрушилась на меня ведром ледяной воды. Мне оставалось еще девять месяцев учебы в университете. Мне нужно было сдать экзамен, дающий право на юридическую практику, с первого раза, если я надеялся получить должность у судьи Миллера. Работа на него – мой билет в будущее, в карьеру мечты в качестве федерального прокурора.

– Какого черта, Молли. Я не могу… Не могу завести ребенка, – сказал я, повысив голос. – Мне всего двадцать три чертовых года.

Молли фыркнула и скрестила руки на груди.

– Да неужели? Ты можешь завести ребенка, Сойер. Раз умеешь сексом заниматься, значит, и ребенка иметь можешь. Что у нас и получилось.

Я стиснул зубы, буквально выплевывая каждое слово:

– Ты говорила, что принимаешь таблетки.

Она пялилась на меня в ответ, и я понял, что разговор бесполезен. Повторяя эти слова снова и снова, я бы не заставил ребенка на моих руках волшебным образом исчезнуть. Таблетки могли не сработать, или Молли наврала мне, но в туманных, пропитанных выпивкой воспоминаниях о той ночи была одна секунда, когда я подумывал надеть презерватив, как поступал всегда, но не сделал этого.

– Черт, – прошептал я, и глубокая печаль охватила меня, когда я посмотрел на маленькое личико Оливии. Печаль из всех страхов и тревог, завернутые вместе с ней в один тугой сверток. Я глубоко вздохнул. – Хорошо, что дальше?

– Не знаю, – произнесла Молли, сжимая руки на коленях. – Я просто… хотела повидаться с тобой. Узнать, как у тебя дела, и позволить тебе познакомиться с ней. Я совершила кучу ошибок в жизни. Все еще совершаю их. – Она слабо улыбнулась. – Но ты… Ты хороший парень, Сойер. Я знаю, что это так.

Я нахмурился и покачал головой.

– Это не так. Господи, Молли…

– Могу я воспользоваться уборной? – спросила она. – Дорога была слишком долгой.

– Да, конечно, – ответил я. – Дальше по коридору, первая дверь налево.

Она втянула воздух и, наклонившись, поцеловала ребенка в лоб, а затем быстро вскочила и вышла из комнаты.