Сейчас или никогда

Ей казалось, что она слышит дыхание Тима, чувствует на теле его прикосновения, внимает его страстному шепоту: «Моя ведьмочка, я хочу тебя, я безумно тебя хочу». И тело Анджелы извивалось в неизбывной тоске по лучшему мужчине в ее жизни, и лоб ее пылал, а губы пересыхали от возбуждения, которое нечем было теперь утолить. Глаза сами закрывались, пытаясь возродить в памяти картины упоительной ночи… И тоска по той невероятной ласке охватывала все ее существо. И сердце нестерпимо ныло от ощущения полнейшей безнадежности, и все внутри Анджелы кричало: «Как ты могла так попасться! Как ты могла!»

Водитель такси без конца переключал кнопки автомагнитолы. По всей видимости, ему не нравились эстрадные композиции, доносившиеся из динамика. Анджеле его суета начинала действовать на нервы. Ее сегодня все раздражало — ведь с отъездом в Лондон она потеряла последнюю надежду на возвращение Тима.

Внезапно из динамиков раздался мужской голос, который читал сообщение о каком-то культурном мероприятии, проходившем в Лондоне. Анджеле показалось, что грянул гром и сверкнула молния. В этот момент она испугалась по-настоящему.

Этот голос она узнала бы из тысячи. Тим! Господи, что это за передача?

Едва Анджела открыла рот, чтобы попросить водителя сделать погромче, как вдруг в переговорном устройстве, которым оснащено любое такси, раздался треск. Шофер потянулся к рации и произнес: «Я в районе аэропорта. Отъехал от терминала. Еду в Сити».

Когда разговор с диспетчерской закончился, из динамиков уже доносилась легкая музыка. Другой мужской голос сообщал новости спорта. Анджела не могла его слушать. К счастью, таксист снова принялся переключать каналы.

«Господи, что со мной творится? — спрашивала себя Анджела, бессильно стискивая руки. — Средства массовой информации? Радио? Нет, не может быть!»

Анджела откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. За окном медленно ехали машины, менялись пейзажи, а над головой низко нависало свинцово-серое осеннее небо. Позади остались кварталы пригорода. Мелкий дождь стучал по стеклу. Обычная погода для Лондона, особенно для конца сентября.

Тим снял наушники и вышел из студии.

Снаружи его ждала Сара, секретарша.

— Только что звонил Мэттью. Тебе придется еще поработать. У него в последнее время проблемы со здоровьем. Что делать, сердце. Короче, ему сегодня надо к врачу. Так что вот тебе список того, что еще надо делать.

— Главное, чтобы с Мэттью было все в порядке, — пробормотал Тим, просматривая записи на бумаге, которую ему протянула Сара. Секретарша пожала плечами и удалилась, бойко постукивая каблучками.

Тим вернулся в студию и набрал телефонный номер. После нескольких секунд ожидания на том конце провода подняли трубку.

— Есть новости из санатория, мама? — с явным нетерпением спросил Тим. — Инесса худеет день ото дня. Я ничего не могу поделать. Не могу же я заставить ее есть! Что? Нет, я сейчас не дома. Мой коллега приболел, и я должен вести за него программу. Интервью уже назначено. Не знаю, где была моя голова, когда я на это соглашался.

«И вообще, в Ирландии я потерял не только голову, но и сердце, — подумал Тим, и что-то в том месте, где должно было находиться его потерянное сердце, тоскливо сжалось. — Его отобрала эта изумительная ведьма. Она не хочет со мной общаться, просто отключает ночью мобильник. А днем я слишком занят, чтобы ей звонить. Она не ответила ни на одно мое сообщение. Наверное, я не в ее вкусе. Вон какие романы она строчит. Все знает о сексе и о мужчинах. Жаль, не довелось прочитать. Зато я видел рейтинги продаж…»

Его размышления прервал решительный голос матери.

— Понимаешь, Тим, с клиникой возникли проблемы. Дэвид задействует все свои связи, но тебе придется запастись терпением. Наверное, было бы лучше, если бы ты отправил Инессу к матери в Висбаден.

— Вначале мне придется усыпить ее, а потом засунуть в коробку и отправить по почте. Инесса ни за что не соглашается возвращаться в Германию.

— Боюсь, она и в клинику не захочет лечь добровольно, — заметила Джил. — Насколько я себе представляю, Инесса вообще считает, что у нее нет проблем. Просто модели должны быть стройнее обычных людей… Она ведь сейчас не работает?

— Нет, конечно. На последних съемках в августе в Милане она потеряла сознание. С тех пор ее никуда не приглашают. Она очень страдает из-за этого. Помоги, мама, пожалуйста.

Тим провел рукой по волосам. Он не мог поступить иначе. Умирая, отец попросил его позаботиться о Клаудии и Инессе, и Тим чувствовал ответственность за них. Кроме того, он искренне любил и мачеху, и сводную сестру. Они были членами его семьи, точно так же, как и его родная мать Джил и ее муж Дэвид.

— Хм, — прозвучало в телефонной трубке. — Если Инесса действительно так слаба, надо во что бы то ни стало отправить ее в санаторий. Я попрошу Дэвида еще раз позвонить директору клиники. И сразу же свяжусь с тобой, сообщу новости. Целую, сынок. Передавай привет сестренке.

— Спасибо, обязательно. Кланяйся Дэвиду.