Сейчас или никогда

— И мама ответит: «Вы здесь нежеланны, мистер Хэррингтон!» В этот момент я сбегаю по лестнице и говорю ей, что она не права. И прежде чем ты поймешь, что происходит, мы с ней будем уже в середине скандала на тему: какое право она имеет вмешиваться в мою жизнь. — Кэтрин откинула назад прядь длинных белокурых волос, упавших ей на лицо, и печально улыбнулась. — Ну что, идея заехать за мной все еще звучит заманчиво?

— Может быть, настало время решить этот вопрос раз и навсегда? — предложил он, выводя «корветт» задним ходом с парковочной стоянки. — Ты же не хочешь, чтобы она вечно учила тебя жить?

— Нет, конечно, но она этого сейчас не поймет. — Кэтрин покачала головой и вздохнула. — Я знаю, ты прав, Дэв, но я все, что у нее есть. И все, что у меня есть, дала мне она.

— Чувство вины — не лучшая основа для родственных отношений, Кэтрин, — мягко возразил он. — Любить — это одно, но заставлять тебя думать, что ты ей всем обязана, — это совершенно другое.

— Она не заставляет меня так думать, — быстро возразила Кэтрин. — Я просто не хочу ее обижать, вот и все.

Машина мягко вырулила с площадки и довольно заурчала, набирая скорость.

— А ты не думала, что этим вредишь себе? Ты имеешь право жить собственной жизнью...

— Я так и живу, — твердо заявила Кэтрин. — Думаю, тебе это трудно понять, Дэв, но я не могу повернуться к ней спиной. У нее больше никого нет.

— Я не прошу тебя поворачиваться к ней спиной, боже упаси! — раздраженно воскликнул он. — Я просто хочу объяснить тебе, что мы с тобой достаточно взрослые, чтобы не встречаться вот так, тайком, как два подростка.

— Мы можем вообще не встречаться, — напряженно произнесла Кэтрин. — Это была ваша идея, мистер Хэррингтон. Не я предложила встречаться, не я настаивала на наших встречах. Не я...

Он резко вывернул руль вправо и остановил м' шину на узкой обочине дороги.

— Послушай меня, — сказал Дэв, хватая девушку за плечи. — Ты сама хочешь видеть меня каждую секунду так же сильно, как и я хочу видеть тебя. Ты это знаешь. Но с готовностью позволила твоей матери встать между нами еще до того, как мы начали встречаться. — Он отпустил ее и тяжело вздохнул. — Все, что я пытаюсь тебе объяснить так это то, что мне хотелось бы иметь с тобой старомодное свидание. Когда я смогу подойти к твоей двери, позвонить и протянуть твоей маме коробку шоколада...

— Ты не сделаешь этого, если, конечно, не хочешь, чтобы ее надели тебе на голову, — с улыбкой отозвалась Кэтрин. — Ты уверен, что никогда не ссорился с ней?

Дэв пожал плечами и вновь выехал на дорогу.

— Я говорил тебе, что работал в ее отделе пару месяцев, когда учился бизнесу. Мы с ней не обмолвились ни словом больше, чем «привет» и «до свидания».

— Она сказала: единственное, что ты там выучил, был телефон одной из ее сотрудниц.

Они свернули на извилистую дорогу, которая бежала вдоль берега, опасно примыкая к огромным скалам, возвышающимся над океаном. Тонкие рваные клочья молочного тумана еще висели над ней.

— Я не помню никаких сотрудниц, — беспомощно произнес Дэв. — А что, она была достойна внимания?

— Как насчет маленькой, рыженькой, на погрузке?

— Ради бога, Кэт, все это было так давно! — раздраженно воскликнул он, вздохнул и пробежал рукой по пряди черных волос, упавших ему на лоб. — Кроме того, с тех пор, как мы встретились, я был воплощением пристойности, не так ли?

— Не нотка ли недовольства послышалась мне, Мистер Хэррингтон?

— Совершенно верно, — весело откликнулся он. — Мне не терпится преуспеть в моих похотливых планах. Видишь ли, у меня есть одна безумия сладострастная мечта: я забираю тебя из твоего дома на виду у твоей матери и везу в гостиницу Тампы на ужин. На следующий день весь город гудит, распространяя грязные слухи о Кэтрин Кортни и Дэвиде Хэррингтоне, назначивших свидание открыто и поправших Священный Моральный Кодекс Джулии Кортни.

— Ты ненормальный! — засмеялась Кэтрин.

— Может быть, — согласился он с улыбкой. — Но ты должна признаться, что это отличная идея.

Действительно, подумала она, устраиваясь поудобнее на сиденье. Кэтрин совсем не ожидала, что так увлечется Дэвом. В первый раз, согласившись встретиться с ним за ужином, она сказала себе, что это будет их первое и последнее свидание. Единственный способ справиться со своим чувствами — убедить себя, что это всего лишь слепое увлечение, которое умрет естественной смертью, как только они проведут вместе несколько часов. В конце концов, лунный свет и фейерверк не будут каждодневным фоном, впрочем, как их импровизированный пикник под дубом. И ложь об ужине с подругой из Нью-Йорка, успокаивала она себя, — это совсем не ложь, а просто уклонение от прямого ответа.