Сейчас P.S. Вчера. Сегодня. Завтра. Книга 4

Я посмотрела на Злого. Его улыбка застыла на лице, лицевые мышцы подрагивали, зрачки расширились, в глазах полыхал огонь. Саня схватил меня за куртку, рывком притянул к себе и сделал два шага в сторону, а потом он шепотом на ухо стал на меня орать:

– Твою ж мать, Малая, почему ты не сказала раньше? Он же мой, да? Я его отец? Вот не думал, что ты такая сука!

– Саня, ты дебил? Руки убери от меня, пока я тебя прям здесь не положила, – я не отставала от него, шепотом на ухо ставя его на место.

– Да ты вообще берега попутала, какого хрена ты его от меня прятала?

– Придурок, это МОЙ сын! Мой! И ты не имеешь к нему никакого отношения, – начала я атаку, но вспомнила о цели и добавила, – Ты станешь его отцом, если я умру. Злой резко отпустил меня, он изменился в лице, в глазах его я увидела страх. Он встряхнул меня и, глядя мне в глаза, шёпотом сказал:

– Да что, бл4дь, здесь происходит?

– Саня, давай потом. А пока будь зайчиком и включи обаяние, стань для мальчика Бэтменом, очаруй его, – я подмигнула ему, и толкнула в плечо.

Димка одиноко стоял возле стойки администратора и не понимал, что происходит.

Злой, игнорируя меня, уверенным шагом подошел к нему и присел, чтобы быть с ним на одного роста, хмыкнул, когда увидел Димкины глаза.

– Здорово, ну и кто ты – Малой или Добрый? Я Саня, Саня Злой, это фамилия такая, – Саня подмигнул ему.

– Димка я, – растерянно буркнул пацан и по-взрослому протянул руку.

– Ого, Малая научила? Молодец, – увидев недоумение, спохватился, – Ну, мать, я имел в виду.

– Рина? – поправил его Димка.

– Ну, да, она.

– А чего он как Юля обзывается, Малой я или Добрый, спрашивает? – спросил Димка, когда я присела рядом с Саней.

– Ага, я не первый, кто это спросил! – развеселился Саня.

И мы прошли за столик.

Через минут пятнадцать и серию дежурных вопросов я отвела Димку в детскую комнату, взяла с него обещание, что он нарисует самый красивый мамин портрет, какой только можно нарисовать по памяти, и вернулась к Злому.

– Что будешь? Виски, мартини, мохито, – начал перечислять он, когда я села за столик.

– У меня ребенок, я не пью. Можно кофе, лате с карамельным сиропом?

Он сделал заказ и опять переключил внимание на меня.

– Рассказывай. Кто его отец?

И тут я поняла, что Злой действительно думает, что Димка мой. Забавно, но его реакция мне понравилась.

– Ну, я жду. Кто? – он сдерживался как умел.

– Я не знаю, – и увидев в его глазах сомнение, отрицание этой мысли, злость, разочарование, сменяющие друг друга, я добавила, – Мама умерла год назад, онкология, а в графе отец прочерк стоит.

Злой не успел взять под контроль свои эмоции и со стоном выдохнул воздух. Только сейчас я заметила, что он не дышал.

– Я усыновила его, Саня. А до этого полгода под опекой моей был.

– Поздравляю, – энтузиазма в голосе я не услышала, – А от меня ты что хочешь?

– Саня. Женись на мне.

– Них4я себе, вот это поворот. Злой усмехнулся, задумался на минуту, а потом и вовсе заржал.

– Я хочу, чтобы у него кроме меня был ещё кто-нибудь, – пыталась я донести основную мысль.

– Малая, ты в себе?

– Что?

– Ты вообще нормальная?

– Саша, он не должен попасть в детдом, если что.

– Если что? Кирпич на голову, да? У тебя х4рова туча родственников, у тебя деньги, ты можешь всё устроить и без меня. Нах4й я тебе нужен? – столько нецензурных слов сразу я от него ни разу не слышала.

Я не знала, что ему сказать. Я уже проиграла. Даже если я начну искренне рассказывать, почему могу доверить мое самое дорогое только ему, он не поверит мне. Я вдруг всхлипнула. Затянула себя в узел, чтобы не разрыдаться. Но слеза уже вырвалась на волю. – Вот только не начиная, а, – он выглядел раздраженным.

Я улыбнулась, быстро стерла влагу с щеки, а потом встала, подошла к нему, обняла, поцеловала в макушку.

– Ладно, Саня, мне пора. Рада была увидеться, – он смотрел на меня, а я улыбалась.

– И это всё?

Я развернулась, ещё раз улыбнулась и замахала головой:

– Да.

Злой

Конечно, я думал о ней. Постоянно. Аж бесило, никак не мог переключиться, перестать гонять одни и те же мысли. Я ждал звонка. Ну вот, ещё чуть-чуть – и она позвонит. Позвонит, и опять своим низким голосом «привет» в трубку выдохнет. Главная задача – не сдохнуть без неё. А я уже близок к этому. Нет, я в отличной физической форме. Но я почти уничтожил себя морально. И тоска смертельная по её смеху, по пальчикам смешным. Ногти у неё такие, прикольные, форма забавная. А ещё два пальца на левой руке искривлены.

Тогда, в Амстердаме, на всю спину мне напоминание, что я без неё никто. Напоминание, что она такая одна, она навсегда в моей голове. Together FOREVER. Краской под кожу мне мою девочку, болью, чтобы помнить. Чтобы всю жизнь помнить, что дебил, сцка.

Когда понял, что она не позвонит, почувствовал себя как с обрыва вниз шагнул. Головой понимаю, что всё, конец. А там внутри добрый пацан продолжает ждать. Каждый месяц этот добрый пацаненок говорит, что вот в следующем месяце точно позвонит. Или напишет.