Сейд. Джихад крещеного убийцы

Громадный Египтянин в один прыжок оказался рядом с капитаном и сжал его горло рукой. Сейд же словно превратился в маленький вихрь, пронесшийся по палубе корабля, сметая за борт точными ударами ног и рук матросов, даже не успевавших обнажить оружие. Вихрь этот снова предстал в образе человека в боевой стойке, прикрывавшего собой... свою невесту?! Вокруг них уже собирались матросы с обнаженными клинками, некоторые натянули луки.

– Ос... остановитесь! – послышался хрип капитана. – Опустить оружие! Ты, великан, прекрати душить меня... дай договорить... я хотел сказать, что вы останетесь в моей каюте, со мной, и это будет лучшим залогом безопасности этой женщины.

Железный Копт посмотрел на Сейда. Тот дождался, пока матросы выполнят приказ своего капитана и опустят оружие. Затем кивнул, и Египтянин выпустил шею капитана из своей огромной ладони, обхватившей ее целиком. Освобожденный, сарацин потер горло и сипло рассмеялся:

– Научитесь терпению... научитесь слушать... христиане, кажется, вообще не умеют терпеть и слушать, а? Хе-хе... Или это следует отнести еще к федаинам Аламута, привыкшим слушать только своего Учителя?

Вдруг взгляд и голос его обрели твердость и серьезность:

– Я – человек чести, и собираюсь выполнить данную клятву. Ни один волос не упадет с вашей головы, и никто не посмеет прикоснуться к этой женщине! Но на этом корабле я – капитан, и жить вы здесь будете по нашим законам и обычаям! Я не допущу блуда и харама на моем корабле! Женщина будет жить в отдельной каюте, без мужчин, и должна будет прикрывать лицо и волосы платком, когда ей в каюту будут доставлять пищу. Вы же будете жить со мной, спать со мной, и если я нарушу клятву чести – можете перерезать мне горло во сне. Но будет так, как я сказал! А теперь – всем разойтись по своим местам! Идем домой!

Уже потом, во время совместной с пленниками трапезы в каюте, капитан со смехом сказал:

– Красивая женщина, воистину... Но если бы я не отдал себя вам в заложники на собственном же корабле, этот великан сломал бы мне шею... Хе!

Он говорил это, обращаясь к Сейду, и смеялся, но глаза его были серьезны, и потому было трудно понять, в самом ли деле он так шутит или же говорит правду.

Все три недели пути новообретенная невеста Сейда ни разу не вышла из своей каюты. Ни один мужчина, включая Сейда, Железного Копта и самого капитана, не видел ее лица. Это было поистине удивительное путешествие в обществе удивительного капитана, которого матросы называли не иначе, как отец...

* * *

– Отец! Я – твой отец! – Великий эмир Гранады стоял напротив Сейда, и слеза текла по складкам на его жестком, морщинистом лице. Сейд же не чувствовал ничего! Он не сомневался в правдивости слов эмира. Всё совпадало – и оазис, и имя матери, и шейха клана, что заключил временный брак-сыйгях между паломником, идущим в Мекку, и самой красивой девушкой клана бедави оазиса Шюкр Аб, Вода Благодарения. И никто в том оазисе не знал, кем же на самом деле был тот паломник. Самому же Великому Эмиру не было никакой нужды называть родным сыном пленного бродягу, к тому же христианина, приведенного к нему вместе со странной невестой в странном наряде, в обществе странного египтянина... если только это и в самом деле не было правдой.

Но у него уже был... отец?.. Отцы?.. Кем были для него на самом деле Старец Джаллад-Джаани и Шут-Магистр? Смог ли хоть кто-либо из них сделать то, на что притязает этот незнакомый человек – подарить ему жизнь? Каждый из них дал ему... что?.. Новую жизнь? Но, если подумать, было ли это НОВОЙ жизнью? И было ли жизнью вообще? Они были его учителями, но жизнь... тем более – новую жизнь!.. Нет! Уж скорее его отцом и матерью были орел и орлица. Отец, которого он убил своими руками, и мать, которая умерла из-за него... Они стали родителями его Духа, учителями его Души... как Скорпион и Пустыня, научившие его думать стихами и ощущать Мир...