Сэйдж

— Твой дом почти завершен, все что требуется — это покрасить его. Черт побери, красивое местечко, скажу я тебе! Ты просто потеряешься во всех этих комнатах. В этом доме требуется, чтобы вокруг бегала куча ребятишек.

Когда Джим не ответил, Рустер добавил:

— Клем собирается перегнать половину стада поближе к железной дороге в Ларами. Он бы давно уехал, да все ждал, надеялся, что ты покажешься.

Рустер искоса посмотрел на Джима.

— Тебе, наверно, лучше побыть одному, Джим. Попробуй сменить обстановку, отдохни, займи свои мысли чем-нибудь еще.

«Наверное, Рустер прав, — подумал Джим, — и все-таки лучше, как можно больше работать, чтобы каждый день уставать до смерти».

— Я, пожалуй, отправлюсь с Клемом. — Как ты думаешь, сколько времени займет переход?

— Ну, не знаю, — Рустер сдвинул шляпу на лоб и почесал затылок, — от трех недель до месяца, наверное.

— Ну, поехали, поговорим с Клемом. Скажем ему, чтобы был готов к следующему утру.

На постоялом дворе Сэйдж взяла ту же самую легкую повозку, которую она нанимала всего неделю назад, чтобы перевезти мебель в свое новое жилище, и через полтора часа она уже въезжала в Шайенн.

Первую остановку молодая женщина решила сделать возле меблированных комнат, хозяйкой которых была Кэрри. Сэйдж никак не могла избавиться от страха перед Миландом и боялась, что он где-то поблизости, поэтому она вошла через черный ход, прямо на кухню и так напугала Кэрри, что домохозяйка уронила на пол противень с печеньем.

Женщины бросились друг другу на шею, не обращая внимания на захрустевшее под ногами печенье. Слезы радости выступили на глазах у Кэрри и заструились по ее щекам.

— О, Сэйдж! Как здорово видеть тебя живой и невредимой. — И она вновь сжала вернувшуюся подругу в объятиях.

Затем Кэрри отступила на шаг назад и посмотрела на Сэйдж, отмечая в уме измазанное землей, помятое платье, которое молодая женщина одела в театр в ту страшную ночь. Кэрри увидела, что прекрасные каштановые волосы ее молодой подруги свисают вниз сбившимися сосульками. Вдруг ее глаза расширились от ужаса — она увидела две красные полосы, которые оставил нож Миланда на лице ее подруги.

— С тобой все в порядке, дорогая? — спросила Кэрри. Ее руки нежно прикоснулись к щеке Сэйдж. — Он мучил тебя, девочка?

Кэрри отдернула руку.

— Неужели этот негодяй… — Нет, Кэрри, нет! Кроме порезов он не причинил мне вреда.

— Как же тебе удалось избавиться от него и кто этот бандит?

— Можно, я расскажу тебе обо всем попозже, после того, как помоюсь и оденусь в чистое? Мне нужно о многом рассказать тебе и многое сделать, о многом позаботиться до наступления ночи.

Кэрри кивнула и вскоре приготовила в своей комнате ванну. Сэйдж насыпала в воду немного ароматической соли, скинула грязную одежду и села, с наслаждением вдыхая запах лепестков розы, наполнивший комнату. Потом она откинула голову назад, на мгновение расслабилась и почувствовала, как усталость и напряжение оставляют ее.

— Садись, — приказала Кэрри, — я помою тебе голову, а то она похожа на воронье гнездо.

Смывая с себя грязь и пот, Сэйдж рассказывала подруге обо всем, что случилось с ней. Она рассказала о том, что в ее загородном домике дожидаются ее возвращения два сына Миланда. Затем она сообщила, что собирается взять к себе и двоих детей Руби.

— Руби погибла, пытаясь помочь мне. Это мой долг — воспитать ее малышей.

— Это очень благородный поступок, Сэйдж. Но ведь тебе понадобится очень много денег, чтобы содержать и воспитывать четверых детей… пятерых, если считать еще и твоего племянника. Ты никогда не сможешь купить тот дом — никаких твоих денег не хватит.

— Может, и не хватит, — Сэйдж встала и начала вытираться большим мохнатым полотенцем, которое Кэрри подала ей. — Боюсь, что этот дом будет слишком мал для нас.

Немного времени спустя она покинула Кэрри и направилась в театр, где ее тепло приветствовал Джефферсон. Кратко рассказав ему об обстоятельствах своего похищения и чудесного спасения, молодая женщина сказала, что следующей ночью выходит на работу и поспешила прочь.

Следующая ее остановка была возле продовольственного магазина. Сэйдж купила приправы, мяса и овощей, потом она пошла в магазин напротив, где продавалась всевозможная одежда. Рубашки и штаны Лайши и Бенни превратились, практически, в лохмотья, вряд ли у них было нижнее белье и уж, конечно, у мальчиков совсем не было никакой обуви.

Она сделала покупки, попросила подростка, который выполнял всю тяжелую работу у Кэрри, отнести вещи и продукты в повозку, а затем отправилась проведать сына и дочь Руби.

Пятилетняя дочь ее покойной подруги сидела на замызганной ступеньке очень грязного крыльца. Светлые волосы Рут Энн сбились в клубок, словно их уже несколько дней не касалась расческа. Она сидела, положив локти на колени, подперев ладошками свое заплаканное личико.

Когда Сэйдж спрыгнула с повозки, девочка испуганно посмотрела на нее, но затем узнала приехавшую и бросилась к гостье.