Сэйдж

День уже подходил к концу, когда Сэйдж и ее спутник прервали свои мечты, потому что подъехали к тому месту, где ночевали в прошлый раз. Уже совсем стемнело, когда они расседлали лошадей, и Джим начал немедленно готовить костер. Когда все было сделано, Джим вновь, как и в прошлый раз, повел коней на водопой.

Сэйдж осталась одна. До нее доносилось отдаленное пофыркивание животных, плеск воды. Внезапно ей остро захотелось пойти Джиму навстречу. И, подчиняясь минутному порыву, женщина вскочила и пошла по тропинке к водоему. Но как только она вышла из под теплого огненного охранения, и ночь со всех сторон обступила ее, ей стало страшно, и Сэйдж повернула назад, к уютно мерцавшему огоньку костра. И вдруг крик ужаса вырвался из ее груди.

На тропинке, по которой она только что шла, загораживая путь к костру, стоял огромный серый матерый волк. Его клыки блестели в лунном свете, а глаза горели красным жестоким огнем. Сэйдж буквально застыла на месте, чувствуя, как у нее на голове шевелятся волосы, не в силах отвести взгляд от чудовищного зверя. А волк обнажил клыки в зловещем оскале, словно насмехаясь над своей жертвой и давая ей возможность сделать попытку убежать от него.

Но Сэйдж не шевелилась. Парализованная страхом, она понимала, что стоит ей сделать одно малейшее движение, и дикий зверь бросится на нее. Сердце ее отчаянно колотилось, нервы были натянуты до предела: наступила решающая минута.

Внезапно напряженная тишина нарушилась треском ветвей. Волк вскинул голову, его уши насторожились, он посмотрел за спину Сэйдж. Шерсть его вздыбилась, и зверь изготовился к прыжку. В следующее мгновение с яростным рычанием он повернулся и бросился прочь. Но как только серое тело хищника взмыло вверх, прозвучал резкий выстрел, и животное рухнуло на землю, судорожно подергиваясь.

Сэйдж обернулась. За ее спиной стоял Джим, держа в руке дымящийся кольт. Мужчина достал пустую гильзу, перезарядил оружие и спрятал его назад в кобуру.

— Я так и думал, что старый Лобо следует за нами, — начал Джим и вдруг прыгнул вперед, чтобы подхватить тело Сэйдж прежде, чем она упадет на землю.

— О боже! Она, кажется, в обмороке! — замерев, прошептал он, а потом подхватил женщину на руки и понес ее к костру.

Поддерживая ее под спину одной рукой, другой рукой Джим стянул с себя куртку и, свернув из нее подушку, положил ее под голову Сэйдж. Когда он уложил ее, то сразу принялся растирать холодные руки женщины и звать ее по имени. В голосе Джима звучала неприкрытая тревога. Ему еще ни разу не доводилось иметь дело с упавшей в обморок женщиной, и что с нею делать, он совершенно не представлял.

Вдруг ресницы Сэйдж вздрогнули, и она открыла глаза, глядя на мужчину так, словно не видела его. Тогда Латур облегченно вздохнул, а женщина растерянно спросила:

— Что со мной?

— Ты упала в обморок, — произнес он, продолжая растирать ей руки.

Сэйдж несколько мгновений смотрела на него, не понимая, о чем идет речь, и вдруг глаза ее прояснились, и она воскликнула:

— О, Джим! — и ее лицо вновь побледнело от страха.

— Это было ужасно. Я была в одном шаге от смерти, и меня так парализовало от страха, что я даже не могла тебя позвать.

Джим обнял женщину, прижал ее голову к своей груди, нежно поглаживая ее дрожащее тело.

— Тебе не надо теперь бояться, — пробормотал он тихонько, — волк мертв.

Сэйдж еще некоторое время оставалась в объятиях Джима, наслаждаясь теплом его сильных, надежных рук, но потом резко оттолкнулась от него.

— Мне ужасно неловко, — сказала она, смутившись. — Ты, наверное, думаешь, что я ужасная трусиха!

— Я никогда так не подумаю, — уверил ее Джим, немного жалея, что не смог подержать Сэйдж в своих объятиях подольше. Так приятно было чувствовать в руках ее гибкое, нежное тело. — Волк таких размеров мог бы напугать самого отчаянного храбреца, — добавил он, вставая на ноги.

— Я собираюсь сделать кофе и приготовить нам ужин. Когда ты поешь, то почувствуешь себя значительно лучше.

Сэйдж смотрела, как Джим начал заваривать кофе, потом разложил на импровизированной скатерти приготовленных его дочерью жареных цыплят и бисквиты. Нервы женщины практически пришли в норму, и только слабость в руках и ногах напоминала о недавней встрече с волком.

А вот Джиму приходилось несколько труднее. Его кровь кипела в сердце, потому что пальцы мужчины до сих пор хранили память о нежном теле, которое он так желал и которое он держал так недолго. Его грудь еще хранила тепло ее груди, совсем недавно прижимавшейся к нему. Ему стоило большого труда не воспользоваться бессознательным положением Сэйдж и не овладеть ее бесчувственным телом. Конечно, это все было вполне возможно, но что потом? Когда его страсть будет удовлетворена, возбуждение схлынет, а Сэйдж придет в чувства, она может возненавидеть его и уедет, как только они вернутся в Коттонвуд.

«Ну, а если и так?» — спросил себя Джим. Может, было бы лучше, если бы она действительно уехала и скрылась из виду? Тогда не было бы постоянных искушений, которые возникали у него всякий раз, как он видел эту женщину.