Сейф дьявола

Поручик Рихтермоц обратил внимание, что Котрба перестал наигрывать мелодии и солдаты неторопливо беседуют между собой, но никак не мог освободиться от воспоминаний. Главное, что понял тогда поручик, — человек, если надо, может совершить многое. Его удивило лишь то, что солдаты, слушая рассказы о работе в Южной Словакии, относились к ним с каким-то недоверием: ведь им не приходилось еще вступать в единоборство со стихией. Хотя, если разобраться, нынешним саперам тоже порядком достается.

Поручик Рихтермоц обвел взглядом своих солдат. Бачик — работяга и щеголь, Немет — добряк и лентяй, Дворжак — трудяга и говорун, Захарда — честный, иногда резкий, Ковач — нелюдим и ворчун, Юнек — сноровистый, мастер на все руки, Котрба — поэт и эгоист, Валента — мягкий и какой-то несчастный. Валента… Взгляд поручика задержался на нем. «Наверняка жалуется Бергеру на свою жену, — подумал Рихтермоц, — рассказывает, какой он был примерный семьянин и как после его призыва в армию жена ему отплатила: нашла себе другого».

Может, и впрямь нашла другого, а может, это вымысел того мерзавца, который присылает Валенте анонимные письма вот уже второй месяц. Этого анонимщика и человеком назвать трудно, ведь он, как змея, пытается напасть и ужалить сзади.

Когда Валента получил первое письмо, поручик ходатайствовал перед командиром батальона о предоставлении ему отпуска на двое суток по семейным обстоятельствам. Солдат вернулся в часть довольный и счастливый. Командиру он рассказал, что все написанное о его жене — гнусная клевета.

Но через две недели пришло новое письмо. Солдат снова ходил с убитым видом. Тогда Рихтермоц подумал: уж не разыгрывает ли его Валента, чтобы таким способом побывать дома? Командир взвода решил сам написать жене Валенты. Та ответила ему и мужу: мол, все, о чем пишет анонимщик, сплошная ложь.

Наверное, это действительно так, но анонимные письма выводят Валенту из равновесия. Вчера, непосредственно перед выездом на учения, он опять получил подобное послание. Надо будет по возвращении с полигона обратиться к криминалистам, чтобы помогли разыскать этого мерзавца.

Поручик машинально поправил фуражку. «Да, командир, — с усмешкой подумал он, — пытаешься помочь подчиненному решить семейные проблемы, а у самого на этом фронте дела не лучше…»

Полгода назад Милан Рихтермоц познакомился на танцах с Яной Шебковой. Они понравились друг другу, стали встречаться. Все было прекрасно до прошлого воскресенья, когда Яна пришла на свидание с красными от слез глазами и сказала, что поссорилась с отцом.

— А в чем дело?

— Отец запретил мне встречаться с тобой, — выдавила Яна.

— Почему?

Она немного поколебалась, не решаясь повторить слова отца:

— Он кричал, что не потерпит, чтобы его дочь встречалась с офицером, который шатается по ресторанам…

— Откуда он это взял?

— Я тоже его спросила. Он ответил, что, как ни придет в «Черную розу», обязательно тебя там встретит.

— Действительно, мы встречались с ним в этом ресторане несколько раз в субботу или в воскресенье, когда я ходил туда ужинать. Раз я был там на дне рождения Виктора, ты же знаешь об этом. Просто так, от нечего делать я в ресторан не хожу, у меня для этого нет времени.

— Я ему говорила то же самое, но при этом ляпнула глупость и только подлила масла в огонь…

— Что же ты ему сказала?

— Как он может знать, что ты постоянно сидишь в ресторане? Наверное, сам там просиживает с утра до вечера.

— Да, говорить такие слова, по меньшей мере, бестактно, ведь это твой отец.

— Я была так взволнована, что не владела собой.

— Как же он отреагировал?

— По поводу того, что ходит в ресторан каждый день, он ничего не сказал, но тут же запретил мне встречаться с тобой. В противном случае пригрозил выгнать из дому.

— И что ты ему ответила?

— Что я могла ответить? Пришлось промолчать. Я думаю, что, пока не получу аттестат зрелости, мы не должны встречаться. Ну а потом устроим нашу жизнь так, как сами захотим.

— Я все-таки, Яна, встречусь с твоим отцом и объясню ему, почему он меня видел в ресторане. Расскажу о наших взаимоотношениях. Ты знаешь, что моя работа требует полной отдачи душевных и физических сил. Мне иногда кажется, что это намного тяжелее, чем работа на лесозаготовках. Ведь мне поручены люди, а не кубометры древесины…

— Мне, Милан, можешь не говорить об этом. Это отцу что-то взбрело в голову. И ходить к нему незачем. Пройдет время, и он успокоится. Можешь мне поверить, уж я-то его знаю.

— Нет, я все-таки схожу к нему…

«Я все-таки схожу к нему», — повторил про себя Милан Рихтермоц и еще раз оглядел своих солдат. Взгляд его остановился на смеющемся Чалоуне, который что-то рассказывал Барту.

Поручик достал пачку сигарет, закурил и обратился к подчиненным:

— Интересно, о чем это там беседуют Барт и Чалоун? Может, расскажете всем?

Моментально придав лицу серьезное выражение, Чалоун ответил:

— Не знаю, товарищ поручик, будет ли это интересно для всех. Дело в том, что мы с Бартом обсуждали, как лучше завтра поставить минные поля, чтобы даже мышь не проскочила.

Солдаты вместе с командиром дружно рассмеялись.