Сейф дьявола

— Я должен передать вам привет, — продолжал Браудер.

— Бессовестный! Петр очень бессовестный! Он передать привет — да, а идти увидеть — это нет.

— Но… — заколебался Браудер.

Однако звезду бара «Романе» трудно было остановить.

— Мы быть с Петр… — наморщила она лобик, подыскивая подходящее слово, — часто большие любовники, но много время уже не встречаться… понимаете?

Браудер понял только последнее слово, но, стараясь сохранить приличие, только пожал плечами.

— Я вам объяснить… — кокетливо сказала Кремер. — Он не ходит мой постель потому… он имеет теперь такую… ну, пожилую женщину. Я их видеть два раза…

— Пожилую женщину? — нетерпеливо перебил ее Браудер.

— Ну да! Она есть элегантный женщина — это правда… Но я на Петр не сердиться. Мне было с ним хорошо любить… теперь другой женщина с ним хорошо, не так ли?

— Вы — прелесть, — констатировал Браудер.

На лице звезды бара «Романе» появилась лукавая улыбка. Пока молчала, она действительно казалась очаровательной, но долго пребывать в этом состоянии не могла:

— Та женщина сказал то же самое…

— Ну конечно… — согласился Браудер и внезапно спохватился: — Какая женщина?

— Та, любовница Петр…

Браудер уставился на нее широко раскрытыми глазами:

— Вы говорили с ней?

— Разумеется, — сказала Кремер, не понимая удивления своего собеседника. — Мы, женщины, любить говорить об общих мужчинах, что были раньше…

Браудер глубоко вздохнул и посмотрел на Пауэлла, который в ответ только пожал плечами.

— Где вы с ней говорили? — жалобно спросил Браудер.

— Естественно, здесь, в бар… Я же не мог с ней говорить, если она сидеть с Петр. Это был бы фокус. Она здесь был, но один, так я с ней говорить… хорошо говорить, — продолжала рассказывать звезда бара «Романо», и ей было совсем непонятно, отчего у этого красивого американца такое глупое выражение лица.

Уставившись на ковер, Браудер спросил:

— Когда это было?

— Прямо сейчас… когда герр шеф меня звала здесь. Эта женщина сидеть рядом со сценой, и я ее сначала не узнавать. Я подумал, светлый волос ей быть лучше. Она, та женщина, был блондин, по…

И тут Браудер, не дослушав ее, стрелой вылетел из кабинета. Удивленная звезда осталась с открытым ртом. Затем, покачав платиновой головой, уже по-немецки спросила Пауэлла:

— Что случилось, герр Пауэлл?

Пауэлл усмехнулся:

— Ревность, Гизела, ревность…

— Они оба с Петром встречаются с той женщиной?

— Именно так, — кивнул Пауэлл. — Мы еще поговорим об этом… А теперь бегите, ваш номер.

Остановившись в дверях, Кремер спросила:

— Так с английским у меня уже лучше?

— Конечно, — согласился Пауэлл, — только вы иногда говорите очень быстро.

— Я подучусь, — с улыбкой ответила звезда мюнхенской поп-музыки и вышла.

Пауэлл поудобнее уселся в кресло и стал ждать…

Браудер вернулся через четверть часа и устало плюхнулся рядом с англичанином. Налив себе полную рюмку джина, он залпом осушил ее.

— Разве это возможно?

— На свете все возможно, дружище, — успокоил его Пауэлл. — Наверняка ее след простыл, не так ли?

— Да… Она ушла сразу же после беседы с этой сумасшедшей девицей. По крайней мере, так мне сказал официант.

— Думаю, что он не лгал… Позвать его?

Браудер махнул рукой:

— Не надо… Я сам убедился, что ее там нет. Черная женщина там только одна, но она черная вся, целиком… Той нет нигде. Я был в умывальной комнате и в гардеробе… Там она взяла чемоданчик и исчезла. — Он снова наполнил рюмку и указал на телефон — Как звонить в город?

Пауэлл пододвинул к нему белый аппарат, и Браудер не без колебаний набрал номер.

— Это Браудер, — сказал он в трубку, — будьте любезны мне… Да… да, мистер… это я… Очень любопытно: эта женщина была в баре «Романо» полчаса назад… Я знаю это совершенно точно… Что вы говорите? Конечно, я был там… Нет… Да, доложу вам обо всем лично… Сейчас же еду. — Положив трубку, Браудер сказал Пауэллу: — Дружище, я бы с большой радостью поступил так же, как и вы. — И, уже уходя, меланхолично добавил: — Я так и думал, что большего тюфяка, чем Штрайтцер, не найдешь.

46

Галва был счастлив: трюк, с помощью которого он сумел предотвратить похищение инженера Машиты, стал звучным аккордом его десятилетней карьеры чехословацкого разведчика. А то, как он сумел это осуществить, сейчас ему казалось совсем простым. Как и все, что хорошо завершается.

Все продолжалось пару минут, прежде чем он сумел выйти из этого состояния и осознать, что раунд до конца не выигран. Сзади на шоссе остались Крайски с Сантанелли. На какое-то время он от них избавился, но только на какое-то… Вскоре Торанце с помощью стамбульского резидента американской секретной службы устроит ему адскую жизнь.

Устанавливая зеркало в первоначальное положение, Галва внезапно увидел в нем две далекие световые точки. А ведь несколько секунд назад в зеркале ничего не было видно. Было ясно, что движущаяся за ним машина приближается и скорость у нее километров на двадцать больше, чем у него. Какой же повод должен быть у водителя машины, чтобы ехать со скоростью сто семьдесят километров! «Что-то ты очень спешишь, дружище», — с беспокойством проворчал Галва.