Сейф для семейных тайн

— Вот как? И что за женщины, какого круга? Такие же необычные творческие личности?

— Нет, — покачала головой Урукова. — Часто бывали просто женщины за деньги…

— То есть проститутки, — очень прозаично уточнила Котова.

— Ну да… — вынуждена была признать Елена. — У него не было времени на то, чтобы выстраивать стабильные отношения с женщиной. К тому же вряд ли он бы смог жить с кем-то постоянно, ему нужен простор, свобода, полет творческой фантазии, — принялась Урукова защищать своего кумира.

— Да бог с этим, — махнула рукой Котова. — Продолжайте, пожалуйста, про ваши отношения.

— Одним словом, я его понимала и уважала. И он меня тоже. Он был мне благодарен за понимание и почитание его таланта, — серьезно проговорила Урукова. — Мне даже хотелось ему помочь, сделать его жизнь более удобной, что ли. Понимаете, он же в быту был совершенно неприспособленный человек, порой просто не замечал мусора. Вернее, не обращал внимания на такие мелочи. Я его понимаю, у него были дела поважнее, но все-таки хотелось помочь. И я иногда понемногу стала наводить там порядок. А Юрий Николаевич заметил и вскоре попросил меня делать это регулярно. Он даже предложил мне оплату, но я отказалась. Он дал мне ключи и сказал, что, когда у меня есть время, я могу приходить в его отсутствие. Он разрешал мне пользоваться ванной, посудой — словом, хозяйничать по своему усмотрению, ему так было даже удобнее. И просил, когда мне несложно, хоть чуть-чуть убираться и что-то готовить. Но у него почти всегда был пустой холодильник, так что я стала сама приносить продукты. Я не очень-то хорошо умею готовить, да и некогда мне, поэтому мы часто обходились полуфабрикатами или колбасой с сыром, какими-нибудь консервами… Это было неважно!

— А Дина ходила с вами к Алтуфьеву?

— Вы знаете, нет, — со вздохом ответила Лена. — Это был единственный вопрос, в котором мы с ней не находили взаимопонимания. Ей почему-то совершенно не нравился Юрий Николаевич. Я как-то попыталась их познакомить, мы вместе пришли в кафе, и Дина после этой встречи сказала, что не хочет общаться с таким человеком, каким бы талантливым он ни был. Я пыталась ее переубедить, говорила, что Алтуфьев вовсе не такой плохой, как ей показалось, но она стояла на своем. К тому же потом она начала ругать меня, и я предпочла вообще прекратить с ней разговоры на тему Алтуфьева!

Лена принялась нервно крутить пуговицу на блузке, и было очевидно, что это неприятная для нее тема.

— А почему Дина вас ругала? — уточнила Лариса.

— Ну, она считала, что Юрий Николаевич меня использует, — нехотя ответила Урукова. — Что ему выгодно меня держать, потому что я, дескать, и убираюсь бесплатно, и обед готовлю. Она даже называла его альфонсом за то, что он принимает все, что я покупаю на свои деньги. Ой, ну она просто ничего не поняла! Я же делала это безвозмездно, мне было приятно находиться рядом с таким человеком, вращаться в таком кругу… Я все делала добровольно, он меня совсем не вынуждал!

— Но и не отказывался, — уточнила Лариса.

Урукова промолчала.

— Скажите, а вы действительно дали Алтуфьеву крупную сумму денег? — спросила Котова.

— Да, — лицо Лены помрачнело. — Две тысячи долларов.

— А на что он у вас их попросил и на какой срок?

— В связи с затруднениями, — дернула плечом Урукова. — Сроки… Да не очень-то они и обговаривались. Я собиралась, кстати, поехать отдохнуть, так что рассчитывала получить деньги вот прямо… ну, когда пришла к нему в последний раз, — выдохнула Лена.

— Да, теперь вам будет очень проблематично их вернуть, — заметила Лариса. — Скорее всего, просто невозможно.

— Я понимаю, — вздохнула Урукова. — Конечно, смерть Юрия Николаевича куда тяжелее, чем потеря каких-то денег, но все же… Это были почти все мои сбережения, две тысячи долларов на дороге не валяются, я их специально откладывала, копила со своей зарплаты. Так что я, конечно, сильно опечалена. Да и вообще… Я просто в шоке! Алтуфьев умер, денег нет, меня обвиняют в убийстве! Я нахожусь в камере! И весь этот кошмар свалился на меня за один день, даже в течение каких-то часов! Я до сих пор в себя прийти не могу, все хочется надеяться, что это дурной сон…

Урукова заплакала.

— К сожалению, это не сон. Но надеюсь, что кошмар для вас все-таки закончится. Давайте-ка проясним все до конца, — мягко проговорила Лариса.

— Давайте, — уныло кивнула Урукова, пытаясь утереть слезы.

— Значит, дверь в квартиру Алтуфьева была закрыта, так? Для этого ее нужно запереть ключом или можно просто захлопнуть?

— Просто захлопнуть, — чуть оживилась Лена.

— И вы вошли в квартиру, открыв ее своим ключом, так?

— Да, — кивнула Елена.

— А до этого вы звонили в дверь?

— Позвонила, — всхлипнула поклонница Алтуфьева. — А потом открыла ключом, когда мне никто не ответил. И просто глазам своим не поверила, когда вошла и увидела его на полу. Я стала трясти его, звать, хотела вызывать «Скорую», я поверить не могла, что он уже мертв и ничего нельзя поправить… И пока я металась по квартире, приехала милиция.