Сейф для семейных тайн

— Ты приготовила ужин, а я решила накрыть на стол. Посидим сегодня, как короли. Точно?

Курица оказалась очень вкусной. Котова ела и не могла понять, что именно Настя добавила к ней. Дочь, видимо, поняла некоторое замешательство мамочки и теперь сияла, как майская роза.

— Настя, это просто объедение, — искренне похвалила Лариса. — А не могла бы ты открыть мне секрет, как все это делается?

— Нет, — заулыбалась Настя. — Когда я приготовлю ее по-настоящему, тогда все и расскажу. А пока, мамочка, придется тебе страдать в неизвестности.

Котова рассмеялась. Пожалуй, такое настроение гораздо лучше слез. Все равно потом не выдержит и поделится секретом. Однако надо будет взять это на вооружение. Такой курицы Лариса никогда не пробовала. Даже странно.

Евгений тоже был ужасно доволен. Ему так приятно было смотреть на своих дам. Они такие красивые, умные и хозяйки хорошие.

«Эх, надо бы в гости кого-нибудь зазвать, — решил Котов. — Так хочется ими похвалиться. Пусть мне завидуют».

Когда ужин закончился, Евгений взялся вымыть посуду, а Лариса с Настей пошли в гостиную. Настя рассказывала про университет, про своих новых знакомых, про тренировки. И даже обещала показать несколько приемчиков, которые могли бы пригодиться и Ларисе.

А потом Котова почувствовала страшную усталость. Она поцеловала дочь и отправилась спать. Едва голова коснулась подушки, все мысли сразу же исчезли. И даже что-то приснилось. И кажется, что-то важное. Но Лариса потом никак не могла вспомнить, что именно. Как ни старалась.

Глава 16

Лариса открыла глаза. В комнате было темно, лишь светились электронные часы, которые показывали двадцать три минуты шестого.

Котова отчетливо поняла, что спать больше не хочет. Она решила подумать о том, что бы такого необычного и вкусного приготовить на завтрак, но вместо этого в который раз задумалась о деле Ведерского.

Как она ни крутила, ничего не получалось. А все потому, что женщина никак не могла увидеть причину, мотив этого убийства. Ей даже пришло в голову совсем безумное, но лишенное смысла решение — просто взять у всех знакомых и родственников отпечатки пальцев и сравнить их с теми, что были найдены на орудии убийства.

Но что, если они принадлежат самому Ведерскому? Интересно, а это можно проверить? Если да, то момент упущен. Тело похоронено. Впрочем, чего это она. В милиции не дураки работают. Наверняка все уже сделано и проверено.

И еще. Этот вопрос почему-то не приходил в голову, хотя на самом деле он очевиден — кто занимался у Семена Александровича хозяйством? Он сам? Или у него была прислуга, домработница? Он ведь мог раз или два в неделю приглашать кого-то убираться, стирать, готовить, гладить белье? Надо срочно узнать у Ольги.

«Нет, сейчас слишком рано», — подумала Лариса и вздохнула.

Она принялась размышлять дальше. К примеру, если окажется, что это отпечатки прислуги, тогда останется только хорошенько ее проверить. И тогда — либо да, либо нет. Если да, то дело закончено. Но что, если нет? Если прислуга не виновата. Значит, выходит, настоящий убийца работал в перчатках? Но отпечатки не стерлись… Следовательно, взял утюг не за ручку, или все же… Убийца мог даже просто метнуть этот тяжеленный предмет (а утюг, надо отметить, на самом деле был очень тяжелый) и попасть точно в цель.

Известно, что Ведерский умер от одного удара. Это доказано экспертизой. О чем это говорит? Убийца либо очень хорошо знал, куда бил, — удар профессиональный, либо… Очень может быть, что убийство не было задумано. Просто так вышло. Тогда получается, что Семен Александрович вывел кого-то из себя, а утюг был поблизости.

Если признать такую версию, то выходит, что Ведерский был совсем не ангелом. Впрочем, не обязательно. Он мог как раз своим ангельским поведением достать. Не об этом ли твердила его дочь?

Котова села на постели и свесила ноги. Она хотела встать, пойти на кухню и сварить себе кофе. Все равно уже не уснуть. Но вдруг проснутся Настя и Евгений? Вероятность, в принципе, мала.

Лариса накинула халат и спустилась вниз. Воздух на кухне был очень холодным. Закрыв форточку, женщина включила свет, зажгла газ и поставила чайник.

Котова поняла, что сегодня же поговорит с Карташовым. И если у того нет ничего нового, то придется собирать «пальчики». Слишком все затянулось. Не хотелось признавать своего поражения, но как быть, если ничего не складывается? Что делать? Да, остался еще Зубов, но Лариса почему-то была уверена, что и у того найдется вполне приемлемое алиби. Просто не к кому придраться. Все любили Ведерского, никто не хотел ему смерти. Однако такой человек все же нашелся, судя по всему.

Лариса всегда верила в то, что простыми, логичными размышлениями можно добиться куда большего, чем обыкновенной стрельбой и погонями. Но почему это не срабатывало сейчас?

У нее есть все необходимое. Есть кое-что известное, есть неизвестное. Надо только связать все воедино. Это похоже на уравнение…