Секира и меч

Рябого чуть не затоптали свои же. Однако он, пинаясь, ругаясь и кусаясь, сумел все же подняться. Подобрав меч с земли, Рябой кинулся в драку. Человек недюжинной силы, он сумел растолкать своих побратимов и, размахивая в воздухе мечом, приготовился прыгнуть на спину великану Глебу. Однако путь Рябому заступил Волк. Рябой отчаянной силы ударом выбил у Волка меч. Волк зарычал громоподобно, ощерив зубы, и едва не вцепился этими зубами Рябому в горло. В последний миг дружинник закрылся рукой, и Волк впился ему в запястье. Рябой закричал и выронил меч. Другой рукой он принялся душить Волка. Так, сцепившись накрепко, они повалились под ноги дерущимся и стали кататься по земле, при этом награждали один другого очень злыми ударами кулака…

Рядом кричали, плакали раненые; кто-то надрывно кашлял, отплевываясь кровью; какой-то дружинник с разбитым слепым лицом, обезумев от боли, ползал по земле и хватал за ноги всех подряд…

Наконец Глеб, несколько раз рубанув секирой перед собой, опрокинул смельчаков, до сих пор сдерживавших его. И по телам их пошел к крыльцу. Облепленный воинами, как медведь собаками, Глеб приблизился к распахнутым дверям. На нем в это время нависло столько дружинников, что Глеб даже не мог поднять руку и передвигал с трудом ноги. Глеб споткнулся о порог и упал в дверной проем — вместе с воинами он живым копошащимся рычащим клубком ввалился внутрь палат.

Неотступно за Глебом следовали Волк и Щелкун. А за ними поспевал Рябой — он едва не сидел у них на плечах, обломком меча хотел поразить в шею. Рябой был в отчаянии оттого, что Глебу и его побратимам удалось-таки прорваться в княжеский дом. Рябой призывал дружину, и воины валом валили в двери.

Глеб, встав на ноги, раскидывал воинов вокруг себя. Волк и Шелкун, повернув назад, пытались остановить дружинников. Волк и Щелкун хотели закрыть двери. Но это было сделать непросто.

Красивые белокаменные полы обагрились кровью…

…Мстислав и Святополк вошли в трапезную.

Молодой князь от злости скрипел зубами и, пребывая в сильном возбуждении, не находил себе места. Князь ходил из угла в угол и восклицал:

— Ах, как они нас провели!.. И как они это придумали? Признаться, мне было не по себе, когда я увидел, что тур шевелится, — я ведь заглядывал в его мертвые глаза!

Святополк подошел к окну:

— Не хотите посмотреть, государь, как наши доблестные воины схватят этих смердячих простолюдинов?

Мстислав нервно дернул плечом:

— Нет. Мне хочется посмотреть, как Глеб будет наконец мучиться на плахе. Теперь-то ему не уйти!

Святополк, глядя во двор, чему-то усмехнулся:

— Да, я тоже так думаю. Наши догадались закрыть ворота. Значит, зверь в ловушке… Он пытается пробиться на крыльцо… И ему кое-что удается… — Святополк нахмурился слегка. — Он наш враг, но, положа руку на сердце, скажу: им можно полюбоваться.

— А те двое кто?

Святополк пожал плечами:

— Мало ли на собаке блох!..

Мстислав все ходил из угла в угол:

— У меня в голове не укладывается: так хитро задумать! Спрятаться в брюхе у тура!..

Святополк сказал с сомнением:

— Вряд ли эта придумка принадлежит им. Еще поэт Гомер описывал взятие Трои. Там было нечто подобное.

— Гомер? — заинтересовался князь.

— Да. Греки построили деревянный корабль на колесах и посадили дюжину смельчаков внутрь. И сказали троянцам, что дарят им корабль, а сами отошли — будто сняли осаду.

— И что?

— А вы не знаете, государь? — удивился Святополк.

Мстислав смутился:

— Слышал что-то такое… Очень давно.

— Да, очень давно это было… Троянцы вкатили корабль в город и целый день любовались им. А ночью греки выбрались наружу, перебили стражу и открыли ворота.

— И чем же все это закончилось? — насторожился князь.

— Греки победили и разрушили Трою.

Мстислав неприязненно скривился:

— Выходит мы с тобой, Святополк, сейчас как бы троянцы?

— Выходит, так, мой государь.

Князь задумался на минуту:

— Мне не нравится это сравнение… А что там, кстати, внизу?..

Святополк бросил взгляд за окно:

— Ничего не видно — поднялась пыль. Но, судя по крикам, идет большая драка. Лучники высыпали на стены… Хотя они, кажется, не знают, куда стрелять.

Мстислав сам подошел к окну:

— Ничего не понимаю. До сих пор не могут справиться с троими?

— Один из троих — Глеб!.. — развел руками Святополк.

Мстислав нахмурился:

— Не надо нам было тогда убивать Аскольда. Сколько уже от того потерь! Сколько убытков!..

— Что сделано — то сделано, — как-то обеспокоенно произнес Святополк.

А Мстислав вдруг заметил:

— Вряд ли этот ублюдок знает Гомера… — потом, глядя во двор, спросил: — Ты что-нибудь понимаешь, Святополк? Ты что-нибудь видишь?

Тот покачал головой:

— Пока пыль не уляжется, трудно что-нибудь разобрать. Но кажется мне, шум стал громче.

Мстислав начинал распаляться:

— До сих пор не справиться с троими!..

— Один из троих — Глеб, — опять напомнил Святополк.

— Вот заладил! — вскричал князь. — Он что же, не человек? И его нельзя убить мечом?

— Простите, государь, — склонил голову Святополк.

Но князь уже опять расхаживал по трапезной, не в силах подавить волнение. Потом он распахнул дверь и крикнул:

— Эй, кто-нибудь!..