Секира Перуна

– Ну что же, устанавливаем лагерь, – скомандовал Семен Николаевич, и когда проводник ушел расчищать место для палаток, добавил: – И место стратегически верное. Если, как вы говорите, за нами следят, им будет трудно подобраться незамеченными.

Обустроились и отправились осматривать холм.

Арина, шедшая рядом с Северином, казалась сегодня какой-то особенно грустной и задумчивой. Парню даже стало страшно, что она каким-то неведомым образом узнала про его сон и теперь думает, не пора ли бежать прочь без оглядки.

– Ты не жалеешь, что не уехала со студентами? – спросил он.

– Что?.. Ах, нет, конечно, – ответила она, отводя взгляд и теребя кончик длинной толстой косы.

Северин вдохнул и выдохнул.

– Арина, – он обхватил плечи девушки и развернул ее к себе. – Если ты не хочешь меня видеть, так и скажи.

– Почему же не хочу, – она подняла на него бездонные небесные глаза, в которых отражался то ли страх, то ли боль, – напротив, – она вдруг неестественно оживилась, – поцелуй меня, пожалуйста! Ты так давно меня не целовал!

Ее губы пахли солнцем, от кожи и волос шел аромат меда и полыни. Сладость и горечь – половинки единого целого. Она целовалась жадно, словно путник, приникший к живительному источнику после долгого перехода по пустыни.

– Пойдем! – горячо шепнула она ему в ухо и потянула в сторону леса.

Северин бросил взгляд на товарищей. Они, вместе с их проводником, осматривали курган и, судя по всему, посвятят этому занятию немалое время.

– Ну? – Арина нетерпеливо оглянулась на него.

И Северин, подхватив ее на руки, сам понес девушку в лес, который дружелюбно раскинул над ними свой зеленый полог, бросил на землю мягкий ковер травы. И Северин, не отводивший взгляда от Арининых глаз, знал, чувствовал одно: что бы ни пугало, что бы ни угнетало ее, она действительно его любит. И это знание сделало бы его невероятно счастливым, если бы можно было бы стать счастливей, чем сейчас. Он и так поднялся на седьмое небо, чувствуя, что сравнялся с богами.

– Вот здесь станем бить шурф[3], – говорил тем временем Семен Николаевич.

Глеб кивнул, он был, в общем, согласен с археологом, хотя и не мог недооценить масштабов работы. Теперь, когда студенты уехали, вся тяжесть ложилась на него и на Северина. Сам Семен Николаевич, судя по рукам и одышке, случавшейся даже после небольшой физической нагрузки, к раскопкам был приспособлен плохо, а девочкам и подавно не стоило давать в руки лопаты – не женское это дело, как ни крути.

– Эй, Никита, – окликнул проводника Семен Николаевич, словно прочитав мысли Глеба. – Ты небось с лопатой обращаться умеешь?

– А то! – Тот деловито поплевал на руки, словно собирался тут же и приступить к работе.

– Поможешь нам с раскопками? Мы без тебя долго копаться будем, а ты богатырь. Раз копнешь – яма, другой – ров, – подмигнул ему археолог. – А я тебя, как говорили в старину, не обижу, награжу в охотку.

– Почему бы не подсобить?! – тот неожиданно подмигнул в ответ. – И награда вовсе лишней не будет, да и мне в вашей честной компании приятственнее, чем без дела ошиваться.

– Вот и поладили! – руководитель экспедиции был очень доволен, что так быстро организовал все дело. – Честно говоря, я как тебя увидел, сразу понял: нужный человек!

Глеб усмехнулся. Ну конечно, Семен Николаевич – известный хитрец. Видно, еще вчера сообразил, что Никиту можно к делу пристроить, поэтому с такой охоткой на его предложение и отозвался.

– А ведь хороший холм, – задумчиво сказала Динка, – вдруг здесь и сеть ловится?.. – Но, покрутив мобильник, тяжело вздохнула. – И что этот Перун о нормальных средствах коммуникации не позаботился? Две недели без WarCrafta! Это же ломка начаться может!

– Перуну не нужны… Как ты их там назвала… Гмм… ну приспособления всякие, – прогудел Никита.

– И что, – усмехнулся Глеб, – каждый может пообщаться с древним божеством?

– Вестимо не каждый! – обиделся проводник. – Верить нужно, без этого никак.

– Я, может, тоже в WarCraft верю, но играть-то без наличия сети это мне не помогает! – снова выступила Дина.

– Значит, недостаточно веришь, – ответил Никита.

На несколько секунд охотники за артефактами застыли, а потом тишину нарушил басовитый смех археолога.

– А ты, парень, мне нравишься! – хохотал он, хлопая проводника по спине, причем будь на месте Никиты кто-нибудь более хилый, ушел бы от этих ударов, как в русских сказках, по грудь во сыру землю. – Сработаемся!

– Не в бровь, а в глаз, – подмигнул девочке Глеб, и она с досадой отвернулась.

– А земля здесь мягкая, полупесчаная, – заметила Александра, не поддержавшая всеобщего веселья.

Она присела на корточки и, зачерпнув горсть земли, просеяла ее сквозь пальцы.

– Теплая, – задумчиво проговорила девушка, – и, кажется, живая.

– Ну, не уверен, не уверен, – покачал головой археолог, – просто холм возвышается над остальной местностью, и его раньше других успевает прогреть солнце.

Тем временем Александра все возилась с землей, словно лаская ее.

– Ой, посмотрите! – воскликнула она вдруг. – На испачканной землей ладошке лежало небольшое тусклое колечко, порядочно изъеденное временем.