Секрет

Если верить его словам, то даже лесные обита­тели восстали против тех, кто пытался уничто­жить их лес. Фэрранд рассказывал всем, что соб­ственными глазами видел гигантского скунса с огромными, печальными человечьими глазами.

— Что ж, будьте счастливы, малыши, — крик­нул Марко вдогонку маме и ее детенышам — истинным хозяевам леса.

Все мы с улыбкой переглянулись и засмея­лись. Только мне почему-то до сих пор было как-то не по себе.

Пока мы пробирались между деревьев, на­правляясь к дому, Джейк, пропустив остальных вперед, поравнялся со мной.

— У тебя не слишком счастливый вид, — ска­зал он. — Будешь скучать без них?

Я улыбнулась:

— Нет, не думаю. Может, немного.

— Тогда в чем дело? Я пожала плечами:

— Как-то все странно… Тобиас съел одного из детенышей, а потом из кожи вон лез, чтобы остальные выжили. Я убила королеву термитов, чтобы спасти собственную жизнь и всех вас, а потом чуть не сошла с ума от раскаяния. И бук­вально на следующий день едва не выцарапала глаза Виссеру Третьему. Я была мышью, в пани­ке удиравшей от двух мальчишек с палками, а через несколько дней таскала замороженных мышей Тобиасу, оберегавшему малышей-скун­сов, которых в другое время он без колебаний бы съел. Наверное, все это — часть какой-то си­стемы. Иначе какой во всем этом смысл?

По лицу Джейка было видно, что ему жаль, что он вообще начал этот разговор.

— Хм… знаешь, Кэсси, я и сам не понимаю.

— Ладно, скажи мне только одно. Ты веришь, что я — часть большого мира, стало быть, тоже должна убивать, чтобы жить? Убивать или быть убитой? Или нет, только потому, что я — человек?

Мы некоторое время молчали. Судя по выра­жению лица, Джейк обдумывал мои слова. Вне­запно мне стало его жаль. Наверное, ему было бы приятнее обсуждать с Марко, сколько шан­сов у Бэтмена в борьбе со Спайдерменом.

— Наверное, и то, и другое, — сказал он наконец. — То есть это как два лица одного и того же человека. Ты убила королеву термитов, и ты же сделала все, чтобы спасти детенышей. И оба раза это была ты. Точно так же, как Тобиас мог съесть одного, а потом оберегать остальных.

— Но это не ответ, — поморщилась я. — Это доказывает только одно — что мы, люди, в ка­кой-то степени животные, готовые на все, лишь бы уцелеть. И в то же время мы… сама не знаю, что такое может быть, больше, чем животные.

— Что ж, одно я знаю точно. Все животные стре­мятся выжить. Но только люди обладают разумом и властью, чтобы помочь выжить другим.

Я кивнула:

— Иногда ты бываешь очень умный, Джейк.

— Только иногда?

— Ты прав. Только люди могут помочь жи­вотным выжить. И конечно, мы тоже стараемся как-то уцелеть, — вздохнула я. — И все-таки это все очень сложно.

Сверху на меня упала тень. Подняв глаза, я увидела Тобиаса. Мелькнув между деревьями, он уселся на ветку прямо над нашими головами.

— Привет, Тобиас, — окликнула я его.

— Привет, Кэсси. Привет, привет, привет! Похоже, он был страшно чем-то доволен.

— В чем дело, Человек-птица? — полюбопыт­ствовал Марко.

— Только что слетал проведать наших друзей — лесорубов. Им доставили два грузовика с соком. Они вырыли посреди поляны настоящий бассейн и вы­лили туда весь сок. Виссер Третий лично просидел там всю ночь до самого утра. И все утро. Но судя по тому, как подвигается дело, вонять он будет еще долго. Плюс ко всему, — продолжал Тобиас, бук­вально захлебываясь от смеха, — сейчас он совер­шенно изумительного цвета. Выглядит просто обалденно! Весь пурпурный!

— Слушайте, так нельзя! — возмутилась Рэчел. — Мне его даже немножко жалко!

— Держу пари, очень скоро он сообразит, что к чему, — предположил Акс.

— Думаешь, нужно было сказать ему правду? Что от вони может избавить томатный сок, а вовсе не виноградный? — спросила я.

Мы переглянулись и буквально повалились на землю, корчась от смеха.

— Нет, думаю, так ему и надо, — сказала я.