Секрет

Десять минут спустя мы с отцом уже мчались на машине по скоростному шоссе. Для этого случая отец предложил взять новый грузови­чок — пикап. Старый и нежно любимый точно такой же грузовичок у нас недавно украли. А когда его нашли, он был разбит всмятку.

Во всяком случае, отец в это верил. На са­мом же деле нам пришлось ненадолго… э-э-э… позаимствовать его. За руль уселся Марко, а Марко отродясь не водил машину. Мы и огля­нуться не успели, как уже оказались в кювете.

По дороге мы слушали CD-плейер. Соб­ственно говоря, это единственное, что заста­вило отца примириться с новым грузовичком. Он обычно ставил какой-нибудь джаз и тихонь­ко наслаждался.

Наконец мы подъехали к тому месту, о кото­ром отцу сообщил дорожный патруль. Припар­ковались, вылезли из машины и надели на го­лову фонарики.

— Осторожнее, Кэсси, — предупредил отец, — водители тут носятся как сумасшедшие.

И правда, автомобили, свирепо урча и вспа­рывая темноту острыми кинжалами фар, проле­тали мимо на скорости километров сто двадцать в час. С двух сторон скоростного шоссе угрожа­юще сжималось темное кольцо леса. Я подняла голову, и луч света коснулся стволов деревьев.

В обычной обстановке лес нисколько меня не пугал. Но сейчас я никак не могла забыть, что мы с отцом меньше чем в трехстах метрах от так называемого лагеря лесорубов. Стран­но и страшно было идти по шоссе практичес­ки в ту сторону, где всего лишь час назад меня чуть было не убили.

Мы, наверное, не меньше получаса броди­ли взад-вперед по заросшей травой обочине шоссе, прежде чем лучик света от моего фона­рика выхватил из темноты дрожащий черно-белый комок меха.

— Папа, вот он!

Спотыкаясь, он подбежал, и луч от его фо­наря лег почти рядом с моим.

— Точно, — буркнул он. — Схожу-ка я за клет­кой. И не забудь надеть перчатки.

Как ты по­мнишь, скунсы — главные разносчики бешенства.

— Пап, я ведь сделала прививку.

— Никакая вакцина не дает стопроцентной гарантии, — проворчал он.

Я осторожно направилась к скунсу. Заметив меня, он свернулся в клубок, на котором ярко сверкали крошечные, будто бусинки, глаза.

— Не бойся, — прошептала я. — Все будет хорошо. Мы приехали, чтобы помочь тебе. Мы тебя вылечим. Тебе не будет больно, обещаю.

Есть у скунсов одна очень странная особен­ность. С первого взгляда они самые милые на свете зверьки. Кажется, будто это просто пуши­стые меховые шарики. Совершенно беззащит­ные. Но это не так. Беззащитные они только на вид. На самом же деле природа одарила их весьма и весьма действенным оружием.

Эти зверушки непременно предупредят вас о том, что лучше бы их оставили в покое. Если скунс поворачивается к вам спиной, это пер­вое предупреждение. Если он угрожающе зади­рает хвост кверху, это серьезное предупрежде­ние. Ну, а уж когда он приподнимается на цыпочки… пеняйте на себя!

Заметили, что скунс поворачивается к вам спиной и задирает хвост, — немедленно замри­те. Попомните мои слова, если окажетесь в такой ситуации. Каждый зверь отлично это знает. Медведям, енотам, волкам и большин­ству хищных птиц не нужно напоминать, что будет, если скунс задрал хвост.

Ну, а если вы думаете, что знаете, как пах­нет скунс, просто потому что вам доводилось натыкаться где-нибудь на шоссе на одного из них, попавшего под колеса, забудьте об этом. Это все ерунда, поверьте мне. Ничего общего. Если хотите понять, как воняет скунс по-насто­ящему, вообразите себе самый отвратитель­ный, самый тошнотворный, самый чудовищ­ный запах, умножьте его в тысячу раз, и то это будет достаточно приблизительно.

— Все в порядке, малыш, — проворко­вала я. — Не пшикай в меня, ладно? Я ведь твой друг, так что ты ведь не захочешь, чтобы от меня воняло, верно?

Сделав еще один шаг, я присела на корточ­ки, постаравшись казаться ниже ростом. Мне хотелось, чтобы он убедился, что я не представ­ляю для него никакой угрозы. Продвигаясь вперед дюйм за дюймом, я непрерывно ворко­вала и сюсюкала, будто имела дело с капризным младенцем, у которого в руках дробовик.

Скунс вздрогнул! Я застыла. Нет, вроде все в порядке. Хвост лежит, как лежал. Я снова обрела способность дышать.

— Прошу тебя, не пшикай на меня, ладно? — взмолилась я.

Пальцы мои скользнули в карман, и в руках у меня появился кусочек мяса. Мы всегда дер­жали наготове замороженные тушки мышей для хищников, которых у нас было немало. А скунсы просто обожают мышей и саранчу. Для них это настоящее лакомство.

— Посмотри-ка, что тут у меня?

Я протянула ему кусочек мяса. Скунс, судя по всему, не был особенно голоден, но, очевид­но, решил, что раз я предлагаю ему закусить, то, стало быть, не замышляю против него ни­какой пакости.

Усевшись на корточки возле скунса, я стащи­ла с себя фонарик и положила его на траву. А потом, затаив дыхание, протянула руку в перчатке, чтобы коснуться зверька.

Он весь дрожал. Трясся, как в лихорадке… и только теперь я поняла почему.

Прямо наискосок через его спину полосой тянулся ожог — правильной полукруглой фор­мы, будто кто-то стегнул беднягу по спине рас­каленным прутом.

— Лучевое ружье, — пробормотала я сквозь зубы. — Ты попался им на глаза, да? Бедный 'малыш!