Секрет алхимика

— Нет, не надо! Пожалуйста!

Она снова положила теплую ладонь на его плечо. Бен взглянул на часы.

— Ого! — нервно произнес он. — Уже поздно, а нам утром рано вставать.

— Не увиливай, — прошептала она. — Нам обоим это нравится. И после такого ужасного дня мы должны немного расслабиться.

Они потанцевали еще полчаса. Ему действительно нравилось ощущать своим телом ее плавные движения. Он переместил ладонь повыше и погладил ее плечо. Сердце Бена забилось быстрее. Их губы тянулись друг к другу. Но песня подошла к концу, и голос диктора расколол намечавшуюся близость. Они отодвинулись друг от друга, внезапно смутившись. Молчание затянулось. Оба знали, что подошли к желанному событию, и теперь по-разному сожалели об упущенной возможности.

Бен направился к импровизированной постели на софе и, не раздеваясь, растянулся на сложенных покрывалах. Роберта забралась на огромное ложе для новобрачных. Глядя на высокий балдахин, она мечтательно сказала:

— Я никогда не спала на такой кровати.

Несколько минут они молча лежали в противоположных углах темной комнаты.

— Бен, почему бы тебе не перейти сюда? — наконец спросила Роберта. — Тут удобнее, чем на софе.

Он отозвался после долгой паузы.

— В кровать? А где ляжешь ты?

— Там же.

Бен приподнял голову и посмотрел на нее.

— Ты зовешь меня в свою постель?

— Точнее… на постель, — смущенно ответила она. — Это не приглашение к чему-то серьезному. Я просто немного нервничаю… И мне не помешала бы дружеская компания…

После минутного колебания Бен встал и направился к кровати с балдахином, слепо шаря в темноте руками. Он опустился на ложе, лег на хрустящую простыню и накрылся вторым одеялом. Какое-то время они тихо лежали, боясь пошевелиться. Затем Роберта повернулась к нему. Ей хотелось прикоснуться к Бену, но она испытывала ужасное смущение. Его дыхание слышалось так близко…

— Бен! — прошептала она.

— Что?

Она долго не решалась задать вопрос.

— Кто та маленькая девочка на фотографии?

Бен приподнялся на локте и посмотрел на нее. Лицо Роберты казалось бледным пятном в лунном свете. Он не знал о ее томлении, не знал, как сильно ей хотелось прильнуть к нему и ласкать его тело.

— Давай спать, — ответил он и повернулся к ней спиной.

Проснувшись около двух часов ночи, Бен обнаружил на своей груди тонкую руку Роберты. Она спала. Ее теплое тело прижималось к нему. Бен неподвижно лежал и смотрел на балдахин, любуясь игрой лунного света на шелковой ткани. Он чувствовал дыхание Роберты — удивительно нежное и спокойное. Прикосновение ее руки действовало на него необычно: наполняло какой-то электрической энергией, но в то же время было сказочно уютным. Бен расслабился, наслаждаясь ее близостью. Его глаза закрылись, и он задремал с улыбкой на губах.

43

Бен проспал меньше часа. Неприятные образы выдернули его из сна, и он решил еще раз обдумать ситуацию. Осторожно приподняв руку спящей Роберты, он перекатился на край постели, встал, забрал браунинг с прикроватного столика и поднял с пола свой армейский «берген». Лунный свет помог ему сориентироваться в комнате. Он тихо вышел в переднюю, закрыл за собой дверь и включил торшер.

Правила игры изменились. Кто бы их ни преследовал, эти люди тоже гонялись за манускриптом. Черная куртка, которую Бен забрал из дома Анны, по-прежнему лежала в рюкзаке. Он вытащил ее и проверил карманы. Кроме блокнота Рейнфилда и фальшивой карты, вытащенной маньяком из рамки, в них ничего не оказалось — ни малейшего намека, позволявшего судить о личности седого мужчины. Кто он? Скорее всего, наемный убийца. Бен сталкивался с подобными людьми, но среди них не было больных на голову маньяков, пытавших женщин.

Он посмотрел на фальшивую карту. Зачем убийца сорвал ее со стены? Наверное, он, как и тот американец, отдавший свиток Анне, был одурачен хорошо сфабрикованной подделкой. Похоже, люди, разыскивающие древний манускрипт, сами не знали, как он выглядит. Они ничем не отличались от Бена, хотя понимали ценность свитка. Ради него они были готовы убивать невинных людей.

Бен вытащил дневник Рейнфилда из пластикового пакета и сел на кушетку около торшера. На этот раз у него появилась возможность внимательно изучить потертые страницы. А вдруг Роберта права? Что, если Рейнфилд действительно запомнил и скопировал свиток, украденный у Гастона Клемана? Это была последняя надежда Бена. Других зацепок у него не осталось.

Он медленно перелистывал грязные страницы дневника, рассматривая текст и рисунки. Большая часть казалась откровенной чушью: разбросанные наобум — по краям страниц или в углах — сочетания чисел и букв. Одни были длинные, другие короткие. Пролистав дневник до конца, Бен насчитал девять таких записей. Они напоминали бред, записанный на диктофоне Анны.