СЕКРЕТ АРМИИ ЮСТИНИАНА: ВОСТОЧНОРИМСКАЯ АРМИЯ В 491-641 ГГ.

Предпоследняя, одиннадцатая книга трактата особенно привлекательна для исследователя. Действительно, в этой книге содержится чрезвычайно интересная информация об основных противниках империи того времени. Эта книга представляет собой фактически отдельный трактат. Повествование в ней идет по четырем главам, носящим следующие, видимо несколько условные, названия: «Как надо приспосабливаться к персам», «…скифам», «…светло-русым» и «…склавам и антам». Собственно говоря, сам текст этой книги, кроме одного места, других народов-то и не знает, так что указанные в заголовках четырех ее глав народы являются либо своего рода сборными, либо типичными категориями. Следовательно, в одиннадцатой книге все реальные противники как бы должны быть сгруппированы в эти четыре большие группы под, скорее всего, условными типичными названиями. Бросается в глаза отсутствие в этом списке африканских народов и многих ближневосточных народов. Так, в трактате отсутствуют упоминания блеммиев, мавров, арабов. Им нет места также ни под одной общей рубрикой — ясно, что арабы или мавры не могли подразумеваться ни под скифами, ни под персами. Зато заголовки глав одиннадцатой книги, в отличие от текста, знают еще гуннов, аваров, тюрок, франков и лангобардов. Исходя из структуры текста, можно предположить, что первоначально в основном тексте одиннадцатой книги содержались упоминания только персов, скифов и светло-русых. Глава же о склавах и антах была добавлена позже, примерно тогда же, когда были вставлены в основной текст и упоминания о франках и лангобардах.

Текст этой книги, скорее всего, принадлежит профессионалу, хорошо разбиравшемуся в военном деле. Но, с другой стороны, этот автор обладал чрезвычайно широким взглядом на военное дело, т. е. не страдал, так сказать, «болезнью узкой специализации». Так, он считал, может быть под влиянием т. н. «теории среды»,[94] что особенности военного дела различных народов вытекают из их национального характера и из особенностей их жизни. Поэтому в тексте книги большое внимание уделено психологии и социально-политической организации врагов империи. В начале этой книги содержатся следующие слова:

Изложив основы кавалерийской тактики (= командования кавалерией. — П. Ш.) и основы стратегии (= ведения войны), без которых невозможно, как мы полагаем, безопасно нападать на врагов, необходимо описать также и порядки каждого народа, беспокоящего государство, и их нравы. Желающие против них воевать могут надлежащим образом к этому приспособиться (среди прочего) и с помощью того, что уже написано нами. Ведь не все народы сражаются одинаковым военным строем и теми же самыми военными приемами, чтобы (нам) действовать против всех них одним и тем же образом. Так, одни руководимы более мужеством духа и порывом, по причине неиссякаемой отваги, другие же нападают на врагов с помощью разума и строя.

Итак, тактика и стратегия стоят здесь на первом месте, на втором — то, как приспособиться к особенностям врагов, о Боге же здесь вообще нет упоминания, т. е. как бы не верой решается исход боя, но знанием. Это весьма характерно для большей части остального текста трактата: так, например, книги Mauric. I–III и V посвящены тактике, книги VI–X — стратегии; схоже и построение введения к стратегической части трактата (VIIА Рr. (1, 1—17 ed. Mih.) In. А—53 ed. Den.).

Чрезвычайно интересна структура текста одиннадцатой книги трактата. В ней первые три главы (XI, 1–3) имеют до удивления близкий порядок изложения различных сюжетов. Эти главы посвящены тому, как надо приспосабливаться на войне к персам, скифам и светло-русым, т. е. тем народам, которые как-то особенно интересуют автора трактата. Эти главы при внимательном прочтении показывают потрясающее сходство формулировок и порядка описания. Подробный анализ текста этих трех глав позволил выделить более 40 пунктов и подпунктов: по ним производится описание врага и действий, которые полководец должен предпринять против врага. При этом порядок следования пунктов практически ни разу не нарушается, и если по какому-то из них в главе о конкретном[95] народе сказать нечего, то он просто пропускается. Своими порядковыми местами пункты ни разу (!) не меняются. Более того, в некоторых местах текста, где имеется закономерное повторение пунктов этого вопросника, их порядок сохраняется прежним: так, совпадают группы пунктов, посвященные перечислению того, чем силен враг, и того, что вредит ему. Пункты вопросника распадаются на две логически связанные группы: описание врага и того, как к нему приспосабливаться. Пункты легко выделяются по однотипным формулировкам (схожие синтаксические обороты и военные термины), а также по смыслу и порядку следования этих пунктов друг за другом в разных главах.