Секрет бабочки

Я поднимаю изящные серебряные часы с того места, где они упали, между двух салатных вилок разного цвета. Покачиваю из стороны в сторону, чтобы полюбоваться, как солнце играет на циферблате.

Продавец видит часы, которые я держу, и на лице отражается изумление.

— Ох, они не для продажи. — У него на груди наклейка-бейджик, на ней красными расползающимися буквами написано: «ПРИВЕТ, МЕНЯ ЗОВУТ МАРИО».

— Но… — начинаю я. Он наклоняется вперед и практически вырывает часы из моей руки. Внезапно меня наполняет жаркая злость, которую я не могу сдержать. Набрасываюсь на него. — Не следовало вам выкладывать вещи, которые люди не могут купить, знаете ли. Это нечестно.

— Извини, я не знаю, как эти часы сюда попали, — и Марио улыбается мне.

Садится на корточки, тянется под карточный столик, собирает в кучку все, что под него упало, и вываливает на стол. Волосы Марио выкрашены в рыжий цвет от «Мэник Пэник»[10]. Этот цвет я часто вижу капающим со лба панков в гимнастическом зале, когда они потеют. Но староват он для старшей школы, ему лет сорок, и одет соответственно: мешковатая футболка с надписью «Джими Хендрикс», линялые джинсы, овчинная куртка.

— Все остальное продается, — добавляет он. — Подходи и выбирай. Такой красивой девушке, как ты, я сделаю скидку.

— Я просто смотрю, — механически отвечаю я. Думаю о том, чтобы выйти из ларька, но вещи — прекрасные вещи — зовут меня. Я продолжаю подбирать то, что упало, одновременно сортируя ожерелья, сережки и заколки. Марио смотрит на меня взглядом продавца, выискивающего наилучший способ нагреть меня.

Среди прочей бижутерии я замечаю ожерелье, которое странным образом кажется мне знакомым. Потускневшая от времени серебряная цепочка, тяжелая подвеска в форме лошади. Я поворачиваюсь к улице, разглядываю цепочку с подвеской на свету, всматриваюсь в каждую деталь, пытаясь понять, почему эта вещица кажется мне знакомой, но информация эта пока прячется в каком-то дальнем уголке моей памяти.

— Если тебе понравилось это, возможно, понравится и что-то еще, — Марио поворачивается к пластиковому пакету, который стоит у него за спиной, и начинает выкладывать на пустующий угол стола его содержимое. Конечно же, я не могу оторвать глаз.

— Мне следовало сразу все это выложить, — продолжает он, — но вещи новые, я просто про них забыл. — Он шлепает ладонью по лбу — переигрывает — и улыбается: клоун, мошенник.

Все, что он выкладывает, прекрасно и заставляет меня дрожать от восторга: заколка в виде полумесяца из серебра с шелковистым отливом, кольцо с силуэтами птичек, браслеты в тонах ночи, лиловые и темно-синие. Но больше всего мне нравится украшенная природными камнями статуэтка-бабочка — яркая, и поблескивающая, и грустная.

В этот самый момент память открывает тот дальний уголок. Статуэтка-бабочка. Потускневшая от времени серебряная цепочка с подвеской в форме лошади. Эти вещи пропали из дома убитой девушки. Сапфир.

Мои кисти и стопы вдруг становятся горячими. Статьи, которые я прочитала в Сети, ничего не рассказывали о большинстве других темно поблескивающих вещей, которые показывает мне Марио, но каким-то образом — понятия не имею как — я знаю, уверена, что все, разложенное им передо мной, принадлежало ей. Вещи могут рассказать нам многое, если мы готовы слушать. Эти кричат.

Это он; он тот, кто ее убил. Он тот, кто выстрелил, чья пуля едва не ободрала мне щеку. И он слишком глуп — ведь мог же начать продавать ее вещи несколькими днями позже. Дыхание у меня учащается, но мне удается выдавить из себя вопрос:

— Эй… э… — Пауза. Вдох. Я не могу смотреть ему в глаза. — Где вы взяли эти вещи? Они действительно классные.

— Какие вещи? Их тут тонны. Стекаются отовсюду.

— Эти. — Я указываю на принадлежащие Сапфир.

— Точно сказать не могу. Все время появляется что-то новое; не упомнишь, что и откуда. — Он смеется, пожалуй, нервно.

Теперь я смотрю на него, в его бегающие глаза и на торчащие рыжие волосы.

— Вы сказали мне, что эти вещи только-только появились у вас. — Я указываю на пластиковый пакет. Его глаза превращаются в щелочки. — А теперь вы говорите мне, что не помните, откуда они взялись?

Он не решается встретиться со мной взглядом.

— Где я что беру — не твое дело. — Он переминается с ноги на ногу.

— Убили девушку. — Я пытаюсь не задохнуться от собственных слов. — Я узнала некоторые из этих вещей. О них говорили в новостях. Поэтому… — В голове все гудит. Я не могу поверить, что эти слова срываются с моих губ.

Его глаза остаются щелочками. Он далеко не так прост, как кажется на первый взгляд. Протягивает руку, словно хочет коснуться меня. Я подаюсь назад. Он проводит пятерней по сальным волосам.

— Ладно, слушай. Теперь послушай. — Голос тихий, но ему не терпится выговориться. — Я нашел это в мусорном баке около «Уэствуд-центра». Там я нахожу многое из того, что продаю. Понятно? — Он вытаскивает пачку «Мальборо» и закуривает, сильно затягивается, шумно выдыхает. — Это все, что я знаю. Богом клянусь. Это все.