Секрет бабушкиной коллекции

— А ты бойкая! — шутливо погрозил ей пальцем Ярослав Пантелеймонович.

— Приходится, папаша! Иначе не проживешь в наше время!

— А что, трудно вам живется?

— А как же, еще как трудно! Все дорого, и все хочется!

— Ишь ты! А я вот что хочу предложить, только не тебе, егозе, а подружке твоей. Не согласишься ли ты два раза в неделю прибраться у меня в квартире, а то я человек старый, мне трудно, а ты девочка тихая…

— Чем же это я вам не глянулась, папаша? — продолжала играть роль оторвы Виктоша. А сама подумала: видела бы меня сейчас мама или тетя Соня!

— Бойкая слишком, развязная, а я этого не люблю! — вдруг строго произнес Ярослав Пантелеймонович.

— А может, мне обидно, папаша!

— Ладно, помолчи, милая, я подружку твою спрашиваю. Ты согласна?

— А что делать-то надо? — поинтересовалась Муся.

— Ковры пропылесосить, полы помыть, словом, содержать квартиру в чистоте.

— А стирка-глажка?

— Нет, этого не надо! Ну, может, когда в магазин сходишь…

— И сколько вы будете мне платить? — краснея, спросила Муся.

— По двадцать долларов за раз. Годится?

— Годится. Но только я могу во второй половине дня! — смущенно сказала Муся.

— И чудненько! Часиков в пять?

— Да!

— Вот и отлично! Завтра сможешь прийти? — Я и сегодня могу, хоть сейчас.

— Сейчас я не могу, миленькая. Давай, приходи завтра.

— А у вас сколько комнат? — поинтересовалась Муся.

— Две, миленькая, две! Вот и хорошо, ты с моим Бомжиком ладишь, я спокоен буду. Значит, договорились? Приходи завтра в пять!

— Хорошо, приду!

— Ну и отличненько!

— Папаша! А вознаграждение нам за Бомжика вашего будет или нет? — гнула свое Виктоша.

— Будет, будет! Не волнуйся. — Он встал и вышел из кухни.

Виктоша победно глянула на подругу, мол, знай наших!

— Вот вам, девчата, сто тысяч!

— Сто тысяч? — возмущенно воскликнула Виктоша. — Вы смеетесь, папаша? Да за эти деньги нам остается только взять вашего Бомжика и обратно на крышу отнести! Побойтесь Бога, папаша!

— Я пошутил! Вот вам сто долларов на двоих! Этого хватит!

— Этого — хватит! Вот это — по справедливости! Зря, что ли, мы по крышам за котярой гонялись!

Виктоша взяла стодолларовую купюру, поглядела ее на свет и спрятала в карман.

— Ну все, подруга, пошли! Повезло тебе, работенку надыбала! Папаша, правда, не больно расщедрился, но сойдет по нынешним временам!

— Ты вот что, миленькая, иди и подожди подружку внизу! А то уж очень ты языкастая, не люблю я этого.

— Да пожалуйста, — пожала плечами Виктоша.

Она нарочито медленно натянула пальто, повязала шарф, повертелась перед зеркалом и, наконец, удалилась со словами:

— Муська, я тебя внизу жду! Не больно-то задерживайся!

Когда дверь за Виктошей закрылась, Ярослав Пантелеймонович сказал:

— Вот что, Маруся, чтобы этой шалавы тут и близко не было! Поняла?

— Поняла, — скромно потупившись, проговорила Муся.

— Сейчас я тебе все покажу, где у меня пылесос, где что! Вот смотри!

Ярослав Пантелеймонович открыл дверцу стенного шкафа, и Муся чуть не вскрикнула. С внутренней стороны дверцы была наклеена большая фотография… ослятника Софьи Осиповны! Вся коллекция как на ладони. А некоторые ослики помечены крестиком. Ничего себе!

— Ой, какие игрушечки! — придурковатым голосом закричала Муся. — Какие хорошенькие!

— Хорошенькие, очень хорошенькие, — как-то зловеще подтвердил Ярослав Пантелеймонович. — Гляди, вот тут пылесос, вот тут к нему все приспособления. Вот тут тряпки, а вот тут перчаточки резиновые, чтобы ручки свои не портила!

— Спасибо! — пробормотала Муся, с трудом отрываясь от фотографии. — Это что, коллекция осликов? — все-таки решилась она спросить.

— Да, когда-то я собирал их, а потом подарил всех разом. А снимок на память оставил.

— Понятно. Извините, я могу идти?

— Иди, миленькая, иди, а то подружка твоя со стольником деру дать может!

— Ну что вы, она не такая! — вступилась за подругу Муся.

— Помяни мое слово, она еще надует тебя! Ты, я вижу, девочка хорошая, не надо бы тебе с такой шалавой дружить, ох, не надо бы!

Муся ничего не ответила, быстро надела пальто и шагнула уже к двери, как вдруг к ней подбежал Бомжик и стал тереться о ее ноги.

— Прямо приворожила ты его! Я даже ревную! — признался Ярослав Пантелеймонович.

Муся застенчиво улыбнулась.

— До свидания, до завтра!

— До завтра, до завтра, миленькая! Идем, я тебя выпущу!

Муся выскочила на площадку. К счастью, лифта ждать не пришлось. Внизу ее поджидала Виктоша.

— Вика! Если бы ты знала…

— Он что, к тебе приставал? — деловито осведомилась Виктоша.

— Да ты что! Он же старик! Вика, знаешь, что я там видела?

— Тсс! — Виктоша глазами показала на дремлющую консьержку.

Девочки выскочили на у лицу.

— Ну? Что ты там углядела?

— Коллекцию! Тети Сонину коллекцию!

— Как? — опешила Виктоша.

— Фотография! На дверце стенного шкафа с внутренней стороны приклеена большущая фотография всех ослов! Вся коллекция, а некоторые ослы отмечены крестиками!

— Ошизеть можно! — вырвалось у Виктоши.

— Не то слово!

— А ты запомнила, какие ослы крестиками помечены?

— Нет, что ты! Я не успела, он шкаф закрыл! Но завтра я к нему пойду…

— Ты что? В самом деле пойдешь к нему?