Секрет. Беседы о суфизме

Если вы станете хорошим карьеристом, ваши родители будут счастливы – несмотря на то, что карьерная лестница никуда не ведет. Однажды, когда вы заберетесь на последнюю ступеньку карьерной лестницы и станете президентом страны, вы вдруг поймете, что достигли верхней точки, и, похоже, вся ваша жизнь оказалась пустой тратой времени – потому что эта лестница никуда не ведет. Вы просто висите в небе. Вы никуда не пришли.

Но теперь сказать об этом было бы неразумным… по крайней мере, те люди, которые не дошли до этой ступеньки, думают, что вы достигли. Чтобы сказать: «Я ничего не достиг», требуется огромное мужество.

Именно это сделал Будда, когда отрекся от своего царства. Он сказал: «В этом ничего нет». Именно это сделал Махавира, когда отрекся от своего царства, и то же самое сделал Ибрагим, когда отрекся от своего царства – он сказал: «В этом ничего нет». Но эти люди были по-настоящему храбрыми.

Для других же это выглядит очень глупо: зачем так говорить, если все думают, что вы достигли цели? Пусть иллюзия сохраняется. Какой смысл говорить, что вы преследовали совершенно абсурдную, смехотворную цель, что вся ваша жизнь была прожита глупо? Зачем это говорить, зачем в этом признаваться? Просто молчите. Продолжайте держаться на вершине, оставайтесь там до самой смерти, но никому не выдавайте тайну, потому что тогда раскроется, что вся ваша жизнь была совершенно посредственной, неразумной.

Если вы хотите быть музыкантом или поэтом, будьте музыкантом, будьте поэтом. И это второй вид свободы: по крайней мере, вы будете счастливы тем, что занимаетесь своим, а не чужим делом.

По своему опыту могу сказать, что заниматься своим делом – это величайшая в мире радость, вне зависимости от того, ценится ли это обществом, одобряется ли это обществом, можно ли это продать на рынке как товар. Если это именно то, чего вы страстно, бесконечно желаете, тогда занимайтесь этим – какой бы ни была цена, посвятите себя этому.

Это второй вид свободы – «свобода для». Это позитивный подход, и он лучше, чем первый. Человек первого типа становится политиком. Человек второго типа становится поэтом, живописцем, художником. Первая свобода негативна, вторая свобода позитивна, однако помните, что все это – стороны одного и того же.

Даже первый тип свободы, по крайней мере, претендует на то, что существует некая цель. Даже политик говорит: «Мы боремся за свободу – от такого общества, от такой структуры, от такой политики. Мы боремся за свободу от этого общества лишь для того, чтобы создать другое общество. Мы боремся за некую цель, некую ценность, некую Утопию, некую идеологию». Даже ему приходится ссылаться на это, потому что негативное не может существовать само по себе – о позитивном приходится хотя бы говорить. И поэтому коммунизм рассуждает о бесклассовом обществе, об Утопии, где все будет прекрасно, и на земле настанет рай. Для этого потребуется вечность, но цель должна быть поставлена. А иначе люди не будут бороться за негативную свободу.

Таким образом, негативное подразумевает позитивное, и наоборот – позитивное подразумевает негативное. Если вы хотите стать художником, а ваши родители с этим не соглашаются, и общество считает, что это глупо, то вам приходится с ними бороться. Поэтому «свобода для» некоторым образом связана со «свободой от», они всегда существуют вместе.

Подлинной свободой является третий вид, трансцендентная свобода. Что это такое? Это свобода ни «от», ни «для», а просто свобода, собственно свобода. Это и есть мокша – просто свобода. Не против кого-то – это не реакция, и не для создания будущего – никакой цели нет. Человек просто наслаждается тем, что он такой, какой есть, – просто так, ни для чего – это само по себе цель.

«Свобода от» порождает политиков, реформаторов, слуг общества, коммунистов, социалистов, фашистов. «Свобода для» порождает художников, живописцев, поэтов, танцоров, музыкантов. А просто свобода ради свободы порождает саньясинов, духовных людей, подлинно религиозных людей.

Твой вопрос: «Мы должны быть свободными. Но где заканчивается свобода и начинается эгоизм?» Первые два вида эгоистичны, ориентированы на эго. Первая свобода, «свобода от», очень эгоистична, поскольку ей приходится против чего-то бороться. Она насильственна, ей приходится быть очень эгоистичной. Она должна проявлять неповиновение, она должна разрушать, подрывать сложившийся порядок. Для этого нужно огромное эго. Политик представляет собой не что иное, как чистое эго.

У второй свободы, «свободы для», тоже есть эго, хотя и более тонкое, более деликатное, не такое грубое, как эго политика. У музыканта тоже есть эго, но более тонкое, более мягкое, более обходительное. У поэта тоже есть эго, только оно изысканное, тактичное, не такое ожесточенное, как в первом случае. И та, и другая свобода – это выражение эго.