Секрет бессмертия тамплиеров

Теперь, когда я смогла рассмотреть толстяка получше, его внешность удивила меня еще больше, чем в первый раз. У него было необычное лицо: полустарик-полуребенок. Пухлые розовые щеки, удивленно приподнятые брови, маленький рот и яркие голубые глаза, с любопытством изучающие нас сквозь круглые стекла старомодных очков. Совершенно седые, но по-прежнему густые волосы были взлохмачены, словно никогда не знали расчески.

Со своей одеждой, насколько я могла судить, толстяк обращался весьма бесцеремонно: светлые льняные брюки на коленях были испачканы, словно их хозяин только что ползал по земле. Шляпа, которую он держал в руках, выглядела настолько мятой, что трудно было сказать, какой формы она была, пока не попала в руки странного человечка.

– Простите за незваный визит, милые дамы, – начал толстяк, явно испытывая смущение, – и позвольте представиться: Михаил Семенович Тапельзон, профессор истории.

– Вы – тот самый Тапельзон, знаменитый исследователь ордена «храмовников»? – не поверила я.

– Вы совершенно правы, моя дорогая. Тот самый. Рад, что моя скромная работа привлекла ваше внимание.

– Это известный историк, его работы широко известны у нас и за рубежом, – пояснила я ничего не понимающей Ритке. – Я использовала ваши книги в своей дипломной работе, – с благодарностью сообщила я профессору. – Но как вы оказались здесь, в этой деревушке? Отдыхаете?

– Нет, к сожалению или к счастью, – работаю, – улыбнулся профессор.

– Здесь?! В этой деревушке? Ведь ваша область – тамплиеры!

– Именно поэтому я здесь, – кивнул он. – Я имею в виду и Рене ле Шато, и ваше милое жилище.

Я перестала соображать, о чем речь, и ждала дальнейших разъяснений.

– Я плохо представлял, каким образом мне удастся объяснить вам цель моего визита… – начал профессор Тапельзон. – Но к счастью, среди вас оказалась эта милая барышня, которая знакома с моими работами, и мне будет намного проще.

Мы все еще ничего не понимали.

– Стыдно признаться, но я наблюдал за вами сегодня утром. О, это произошло совершенно случайно, прошу мне поверить. Но, так или иначе, я видел, как вы вынесли из башни Магдалины некий предмет, а проделанная мной работа позволяет мне предположить, что это – величайшая ценность, я имею в виду научную ценность, хотя…

– Послушайте, – перебила Ритка вконец запутавшегося профессора, – возможно, Антонина и правда читала книги профессора Тапельзона, но где доказательства, что вы и есть этот профессор? Я видела, как вы шпионили за мной, и вы наверняка в курсе, что возле башни произошло двойное убийство. Я понятия не имею, кто вы такой, и имею право думать все, что мне угодно. Например, что вы имеете отношение к этим убийствам, а теперь пытаетесь заполучить то, что по каким-то причинам не смогли забрать сразу. Докажите, что я не права?

– Простите, как вас зовут? – вежливо спросил толстяк. Он выглядел удивленным, но не рассерженным и не испуганным.

– Меня зовут Маргарита, и я могу это доказать.

– Не нужно. Я тоже могу доказать, что я именно тот, за кого себя выдаю. Я остановился в гостинице «Лазурный берег» две недели назад, и вы легко можете это проверить.

– Простите, профессор, – извинилась я, – мы все немного взволнованы. С тех пор как мы приехали в Рене ле Шато, произошло много странных и неприятных событий. Вы правы, мы забрали с собой ларец, в нем оказались тексты из Евангелия с зашифрованными фразами на французском. Мы смогли расшифровать их, но смысл и происхождение нам непонятны.

Лицо профессора озарилось неподдельной радостью.

– Так я и думал! – восторженно воскликнул он, потирая руки.

– Дура, Тонька. Теперь он побежит стучать на нас в полицию, – неприязненно прошипела Ритка. Она произнесла это очень тихо, но у профессора оказался отменный слух: он повернулся к ней и сказал с улыбкой:

– А вот этого я делать не собираюсь.

– Да ну? – не поверила она. – А что же вы хотите в противном случае?

– Только взглянуть на рукописи. У меня есть собственная теория, над которой я работал много лет. В основном предположения, не более того, но если я прав – ваша рукопись будет лучшим подтверждением правильности моих выводов.

Я ненадолго задумалась. Меня сильно смущала одна вещь, и прежде чем решить, стоит ли знакомить профессора с нашей находкой, я решила убедиться в его… нормальности. Были у меня по этому поводу кое-какие сомнения.

– Профессор, а зачем вы ели штукатурку? – спросила я.

– Что? Какую шту… Ах, вы об этом! Вы видели? Боже мой, какая неловкость! – Лицо профессора залилось румянцем. – Дело-то очень простое. Сейчас я объясню. В те времена, когда была построена эта удивительная церковь, должен был применяться особый вид строительного раствора, которым скреплялись камни. У него очень специфический состав, включающий в себя органические элементы. Я пытался определить это, так сказать, на зубок, чтобы окончательно убедиться в том, что время постройки указано верно.

– Ну и как? Убедились? – поинтересовалась Ритка.