Секрет брата Бога

Лэнг открыл дверь. Негромко звякнул колокольчик. В стеклянном шкафу блестели дешевые украшения и часы. Одна стена была сплошь увешана разнообразными гитарами, трубами, тромбонами и еще какими-то музыкальными инструментами, названий которых Лэнг не знал. А напротив красовалась витрина с винтовками и охотничьими ружьями.

Из полутемной глубины помещения выступил человек:

— Доброе утро. Чем могу?.. — Он запнулся и всмотрелся в посетителя. — Лэнгфорд Рейлли! Как поживаете, советник?

Лэнг пожал чрезвычайно волосатую руку:

— В общем, ничего себе, Капуцин. А у вас, насколько я понимаю, тоже все в порядке?

— Можете не беспокоиться. С тех пор как вы меня вытащили, не было даже штрафов за неправильную стоянку. — Тут он заметил, что Лэнг передвигается с трудом: — А что у вас с ногой?

— Потому-то я и пришел к вам, чтобы напомнить, как вы обещали отплатить услугой за услугу.

Уильям Вестер по кличке Капуцин был когда-то клиентом Лэнга, поскольку являлся одним из крупнейших по масштабам деятельности скупщиков краденого.

Обвинения против Капуцина выдвинули очень основательные, связанные с деятельностью банды грабителей. В деле попросту не было слабых мест, поскольку пойманные взломщики наперебой выкладывали все про всех, надеясь, что за это им смягчат приговоры. Лэнгу оставалось только уповать на некомпетентность окружной прокуратуры Фултона. И его надежда сбылась: вещественные доказательства каким-то образом так перепутали, что оказалось невозможно установить, какой из жертв принадлежала та или иная вещь, и даже больше того, относительно части предметов обвинение просто не смогло доказать, что они вообще были украдены.

Принцип, гласящий, что лучше отпустить сотню преступников, чем посадить одного невиновного, в Атланте, округ Фултон, не только провозглашался, но, кажется, выполнялся на деле. Районный прокурор, наверное, сумел бы провалить дело по обвинению в убийстве даже против кровожадного Аттилы, предводителя гуннов.

— Да, я перед вами в долгу, это верно, — Капуцин кивал так энергично, будто голова у него была закреплена на пружине.

Лэнг подозревал, что его бывший клиент получил свое прозвище из-за сходства с обезьяной. Ведь известно же, что так называется одна из их пород. Из-за сильной сутулости его руки казались чрезмерно длинными, можно было подумать, что еще немного, и их хозяин сможет, не наклоняясь, коснуться пола. Волосы росли прямо от бровей, а глаза ни на секунду не оставались в покое и шарили по пространству, как будто постоянно что-то искали. Все видимые части тела поросли густыми черными волосами — тыльные стороны ладоней, предплечья, почти все лицо.

— Так что я пришел, чтобы попросить вернуть долг, — сказал Лэнг.

Снова голова дернулась, как у куклы:

— Да, конечно. Когда пожелаете.

— Мне нужна пушка, причем немедленно.

Улыбка тут же погасла в густой черной бороде. Собеседник Лэнга явно разрывался между чувством долга и боязнью возможных неприятностей:

— Даже и не знаю. Нет, конечно, я не стану тянуть, но ведь как по закону-то положено? Я ж могу лицензии лишиться.

Лэнг подошел к стеклянной витрине куда меньшего размера, чем та, где хранились безделушки.

— Посмотрим, что у вас есть. — Он ткнул пальцем: — Покажите мне вот этот девятимиллиметровый «браунинг HP 35».

— Хорошая вещь, — пропел Капуцин, заходя с другой стороны шкафчика и поворачивая ключ. — Тринадцать патронов…

— Я знаю, — нетерпеливо перебил его Лэнг, протягивая руку.

Прикосновение к оружию пробудило в нем воспоминания. Именно такой пистолет он получил, когда поступил на службу в Управление, и лишь со временем заменил его на «зиг-зауэр», который был легче и вмещал больше патронов. Лэнг оттянул затвор, поднял пистолет и посмотрел в дуло под светом ламп. Нарезка канала оказалась почти не стертой, механизм был чистым; очевидно, прежний владелец пистолета был убежден, что оружие может быть надежным только при хорошем уходе.

Отпущенный затвор встал на место с характерным четким звуком.

— Сколько?

Капуцин поджал губы и, подняв руку, почесал спину; Лэнг подумал, что это тоже типично обезьяний жест.

— Триста пятьдесят. Вам отдам за триста.

Лэнг готов был поклясться, что за это оружие ломбардщик заплатил не более ста пятидесяти, но у него не было ни времени, ни настроения торговаться.

— Идет. Только он нужен мне немедленно.

Капуцин достал бланк:

— БАТО должно дать подтверждение. Может, я получу его, пока вы будете в магазине, а может, и три дня пройдет.

Лэнг покачал головой:

— Возможно, через три дня меня уже не будет в стране.

— Никаких проблем. Вы только заполните форму и дайте мне чек с непроставленной датой. Даже если вам не дадут подтверждения, я не получу на ж… больших неприятностей.

Не показывая вида, насколько он рад согласию, Лэнг принялся заполнять форму.

— Не беспокойтесь. Будь я замешан в преступлениях, меня лишили бы права на адвокатскую практику.

— Но ведь даже адвокат может состоять на учете у психиатров, — невозмутимо ответил Капуцин.

Лэнг положил на прилавок три стодолларовые купюры и добавил еще пятьдесят:

— А это — компенсация за лишнее волнение.