Секрет брата Бога

Фрэнсис поднялся и направился в ванную.

— Трудно поверить, что кто-то вообще мог представить себе такое, — донесся до Лэнга его голос сквозь шум воды.

Лэнг повысил голос, чтобы собеседник слышал его:

— Спуститесь в Сикстинскую капеллу. Я что-то сомневаюсь, чтобы Микеланджело довелось видеть, как грешники падают в ад.

— По крайней мере, для этого сюжета имелась какая-то теологическая база.

— А для фрески — нет?

Из ванной показался Фрэнсис, вытиравший лицо полотенцем. Положив полотенце, он принялся отстегивать запонки, удерживающие на рубашке его форменный воротничок.

— Именно это и тревожит церковь. Фреска вполне может относиться к времени перестройки собора Святого Петра. И кто знает, какие ереси могли тогда существовать?

— А ведь в каждой ереси имеется какая-то доля истины. — Лэнг подложил под спину подушку и вытянулся на кровати. — Проблема возникла явно не сегодня. Кто-то ведь заштукатурил эту фреску. Почему бы просто не сделать этого еще раз?

— Думаю, что это было сделано еще в ту пору, когда не было ни газет, ни телевидения. А в наши дни вести молниеносно расходятся по свету, и, как бы ни требовал молчания пресвятой отец, новость об открытии неизвестной фрески выйдет наружу, тем более если она относится к периоду перестройки базилики. Между прочим, это значит, что ее автором может быть Рафаэль или Микеланджело. Такое не спрячешь. Кроме того, церковь давно уже перестала скрывать какие-то тайны от мира.

— Что ж, если так, скажите — когда Ватикан откроет секретные архивы?

— Они и так открыты для аккредитованных исследователей.

Под названием «аккредитованные исследователи» следовало понимать тех, в чьей верности церкви не могло быть сомнений. Но Лэнг понимал, что сейчас не время для споров.

— Все это можно бы повернуть удобным для вас образом, — бросил он подчеркнуто шутливым тоном.

Фрэнсис непонимающе взглянул на него.

— Ну, нечто вроде того, как церковь обезличила или пыталась уничтожить все римские памятники. Мрамор и железные балки для постройки «новой» базилики Святого Петра выламывали из Колизея. И сомневаюсь, что Траян лично распорядился поставить на вершине своей колонны изваяние святого Петра.

— Сомневаюсь, что Колизей дожил бы до наших дней, если бы церковь не решила сохранить его на всякий случай для каких-то своих нужд. Что же касается Траяна… Один из первых пап — если не ошибаюсь, Григорий I — был настолько растроган изображением того, как император утешал вдову одного из своих погибших солдат, что приказал не только сохранять колонну, но и молиться за то, чтобы душа Траяна избегла ада, куда отправляются души всех язычников.

Об этом Лэнг никогда не слышал.

— И?..

— И в центре города до сих пор стоит колонна Траяна, а Григорию явился в видении Господь и сказал, что исполнил молитву и освободил душу императора от адских мук, но не благословляет впредь молиться за души язычников.

Лэнгу показалось, что мрачность, напавшая на его друга после созерцания фрески, понемногу проходит.

— А вот если предположить — просто ради разговора, — что у изображения была какая-то реальная основа?

— Петр — основатель церкви. Такое допущение изменит больше, чем я способен себе представить. Первый из христианских святых окажется убийцей. Это же просто разорвет церковь на части. Ее консервативная часть ни за что не примет такого поворота. — Фрэнсис аккуратно положил воротничок и запонки на один из двух комодов. — Как только о фреске станет известно, скептики тут же поднимут свой обычный шум. Верующие упрутся. Для того чтобы убедить кого-то в том, что Петр был убийцей Иакова, нужно куда больше, чем вымышленная кем-то картина. А не знаете ли вы какого-нибудь места, где можно было бы пообедать?

Любопытство Лэнга отнюдь не было удовлетворено. Тем не менее он обрадовался возможности оставить тему, так угнетающе действовавшую на его друга:

— Насколько я помню, неподалеку от Пантеона есть отличный рыбный ресторан «Ла россетта». Не знаете, в Риме священникам делают скидку?

У него в кармане зазвонил смартфон.

Увидев, что звонит Герт, Лэнг сразу заволновался. Не такая она была женщина, чтобы звонить через несколько часов после того, как поговорила с ним, если для этого не возникло серьезных оснований.

— Да, — отрывисто бросил он.

Потом две минуты слушал то, что говорила Герт, сказал: «Согласен» — и нажал кнопку отбоя.

— Неприятности? — осведомился Фрэнсис, вглядевшись в его лицо.

— Можно сказать и так.